Собрание сочинений в двух томах. Том I - страница 74

Шрифт
Интервал


Когда Стрежнев спустился в кубрик, Семен, сидя за столом, клевал носом, а Мишка спал на диване. Водка была почти допита, и это несколько удивило Стрежнева.

Семен, заслышав шаги по железу трапа, поднял голову, как-то по-новому глянул на Стрежнева, сказал:

– Ну, что?.. А говорил – рули размораживать…

– Так уж ты разморозил, – кивнул Стрежнев на стол, – вон, посуда-то пустая.

Семен, заметно хмельной, сказал небрежно:

– Это я за приказ… Хы, все это мура. В общем… правильно. Садись, чего быком ходишь. – Он разлил остаток по стаканам: Стрежневу побольше, себе поменьше. – Давай, сегодня нам положено. До утра проспимся, рано-то никого не должно быть. Чай, все с похмелья, не скоро проснутся. Ну, держи!

Стрежнев взял свой стакан, сказал, стоя:

– Ну, значит, рули так рули! Как все люди. И счастливой тебе дороги… Хоть завтра езжай. Я один пока, матрос есть. Вали, теперь отпустят. Скажешь там: «Ходит».

– А ты когда? – спросил Семен.

– А я подожду. Увижу. Да чего и на берегу делать? Со скуки подохнешь…

– Тогда давай за новую навигацию. Проплаваем… – как-то нерешительно сказал Семен, насупился, кашлянул.

– Не дури, езжай… – отводя глаза сказал Стрежнев. – Раз загорелось – вали, пока молодой. Давно знаю, что хочется тебе самому капитаном походить, на своем катере. Езжай, езжай, там дадут.

– Уехал бы… тебя как-то одного оставлять… Пришлют опять какого-нибудь шалопая – замучишься.

– Недолго уж.

Быстро они разомлели и от вина, и от жары. Да и много ли было надо: оба так вымотались за эту весну!

Засыпали прямо за столом, но все не вставали, а сидели, курили, будто встретились после долгой разлуки, и уходить каждому первым было как бы неловко.

Оба чувствовали, что-то не договорили и надо бы договорить, но что и как, не могли понять. Каждый ждал, что скажет за него другой, а усталость между тем упрямо вдавливала обоих в диван, мутила сознание.

Впервые снимали Стрежнева с катера в самом начале навигации. И было это как-то непривычно, неожиданно.

Недоумевал и Семен: все, чего они с зимы добивались, наконец сбылось, а удовлетворения не было, наоборот, как будто еще туже свилось все в один клубок: Тюмень, уход на пенсию Стрежнева и этот ненужный приезд Яблочкина, и новый начальник…

Так они и сидели рядом, будто загипнотизированные неведомой властной силой.