Он прошел в ванную и открыл холодный кран. Нагревшиеся трубы оросили руки тёплой, как компот, водой, заставившей брезгливо дернуться назад. Несколько минут он бездумно следил за убегающей струей, потом перевел взгляд на зеркало. Оттуда на Родина смотрел уставший сорокасемилетний мужчина. Он был равнодушен и одинок, и не имело смысла искать в нем еще такую недавнюю молодость.
От самосозерцания отвлёк голос в передней. Он выключил воду и вышел навстречу. В коридоре стояла Кларисса – молодая, цветущая блондинка с высокой полной грудью и тонкой талией. Секретарша заведующего, она была любовницей Родина, и сегодня вечером они договорились поехать на пляж.
– Ты что, ещё не готов? – прикоснулась она губами к его щеке.
На ней было полупрозрачное пляжное платье, под которым просматривался открытый купальник.
– Да у меня как-то голова разболелась. Может, завтра?
– Чепуха, – не дала отвертеться Кларисса. – Море тебя и вылечит. Собирайся.
Наташа Майлз медленно выдохнула и оперлась о подлокотник. Надо было подниматься и, навалившись всем весом на здоровую руку, она рывком встала с коляски. В этот же миг резкая, оглушающая боль пробила вдоль туловища. Отразилась размытыми кругами перед глазами, заломила гулом в ушах, так что актриса судорожно ухватилась за край стола. Главное было не упасть, и, досчитав до десяти, она сделала глубокий, шумный выдох. Дождалась, когда уляжется дурнота, и только тогда открыла глаза. «Какое убогое жильё», – пробормотала она, обведя взглядом нарядную светлую комнату с высоким двухстворчатым окном и электрическим камином. В комнате было довольно много мебели: кровать, тумбочка, высокий кофейный стол, шкаф, два кресла, телевизор. Все выглядело новым и стерильно чистым, но Наташа недовольно поморщилась. За годы болезни стандартная обстановка подобных заведений успела надоесть ей до крайности и, еще раз критически осмотрев комнату, она повторила: «Какое убогое жилье». Осторожно ступая на больную ногу, она подошла к окну и отдернула занавески. Её номер выходил на задний двор, где сразу за небольшой площадкой начинался классический английский парк. Сквозь густые кроны кленов и дубов просматривались аккуратно подстриженные лужайки, песчаные дорожки и блестящее на солнце озеро. Это была идиллия, от вида которой Наташу передернуло. Она прикрыла окно и отошла к кровати.