Вот тогда он впервые подумал, что не только женщины российские достойны лучшей жизни, но тоже и коровы, молчаливые добрые кормилицы и безотказные в работе.
Аннушка лучшей жизни не дождалась, простудилась на заготовке сена и умерла от воспаления легких. Василию наказывала беречь себя и корову. Наверное, и молилась Аннушка за Василия, верующей была. И Василий жил, и жила Аннушкина корова Марта. И оба старыми стали, когда из родного села все куда-то разбрелись да подевались.
Звали двоюродные внуки и деда Василия в город. Да отказался Василий, мол, не один ведь он, с ним заслуженная пенсионерка его Марта. В городе ее куда денешь? Да и корму для нее там нет. Люди втихомолку ухмылялись, дескать, дед Василий не в себе, однако же сами понимали, чья была правда, и помогали деду Василию заготавливать сено для его «заслуженной пенсионерки Марты»… Просто так помогали от души. Шутили: «После молоком отдашь!».
Прошло еще несколько лет, и коровы-долгожительницы Марты не стало. Дед Василий вырыл на пустыре за своим двором яму, соорудил могилку-холмик. Потом стоял, раздумывая, ставить ли крест на могилке. Решил, что не надо креста: не крещеная Марта. А посадил березку. Деревце принялось… Под его свисающими зеленым шелком ветвями любят отдыхать приезжающие в Васьки за русской красотой художники.
Моя хорошая знакомая, внучатая племянница деда Василия, однажды посетила Васьки поздней осенью. Избы в той стороне, где жил дед Василий, были уже заколочены в зиму. А у деда Василия в окнах горел свет и слышался знакомый голос:
– Твоя очередь ходить, Иван Иванович!
– А теперь ты, Семен Петрович. Та-ак!
– А нынче наш ход, тетка Муся! – В ответ мяукнуло.
«Полон дом гостей!», – решила дедова внучатая племянница. Осторожно постучала и открыла незапертую дверь.
– Здравствуйте! – сказала громко всей честной компании.
В ответ что-то, тявкнуло, мяукнуло, зашипело…
– А-а! племянничка! Заходи, заходи, милая! – произнес дед ласково, поднимаясь от стола, на котором стояла керосиновая лампа и были разложены карты. А на лавке за столом чинно сидели «гости». Хотя это были скорее дедовы домочадцы.
– Знакомься! Это вот Семен Петрович! – сказал старик, указывая на стоящего на распластанных лапах по краю стола Гуся. Навстречу гостье гусь вытянул шею и, расправив крылья, громко зашипел.