– Бланка, ты уже сообщила сеньоре Кармен хорошую новость? – поинтересовалась Флор.
– Да, я уже все знаю, дочка, – Кармен погладила Флоренсию по волосам, – Я давно не была так счастлива.
– Кто бы мог подумать, что Эрнандес, де ла Вега и Санчес соберутся вместе под крышей дома Равиола, – рассмеялась Бланка.
– Почему, Бланка? – удивилась Мария.
– Раньше здесь все было по-другому, – произнесла та, оглядываясь на мать.
– Кажется, я понимаю, как именно, – горько усмехнулся Хосэ.
– Но мы все изменим, – Мария нежно погладила парня по руке и посмотрела ему в глаза.
– Ты очень похожа на Мануэлу, такая же добрая и мудрая.
– Спасибо, донья Кармен, хоть от вас услышать о маме, папа про нее совсем не говорит.
– Но почему? – удивился Хулио, – Я думал, тебе он рассказывает о ней.
– Нет, он постоянно уходит от разговора.
Постепенно вечерело и Мария с Хосэ решили прогуляться по побережью, Бланка ушла спать, а Флоренсия с Хулио сидели и слушали рассказы доньи Кармен о старых деньках на побережье.
Было уже поздно, а Флоренсии все еще не было дома, Антония начала переживать, Хуан уже давно вернулся и смотрел телевизор. Диего все еще был в новом доме, и Антония вышла на улицу в поисках дочери. Район был небольшой, и найти ее не составило бы труда, да и до дома ее мамы было совсем недалеко, нужно было лишь немного подняться вверх по горе. Но сердце повело ее в противоположном направлении. Узкими улочками мимо апельсинового сада, мимо танцевальной студии туда в маленький домик с цветами за белой оградой. Антония, словно вернувшись на двадцать лет назад, опять шла знакомыми путями, прячась от любопытных глаз, смотревших на одну из де ла Вега в скромном квартале ремесленников и гитаристов. И вот он, тот самый дом, пятнадцать лет она не видела его. Он совсем не изменился. Такой же милый и уютный. Она подошла ближе и увидела свет на заднем дворе, она обошла вдоль ограды и словно прошлое вернулось. Вот Мария и Гильермо смотрят друг на друга влюбленными глазами, он пытается играть на гитаре Игнасио, но у него так ничего и не получается, она улыбнулась, руки ее затряслись. Она увидела донью Кармен и слезы хлынули из глаз. Ведь это не прошлое, это настоящее. И это не Мария, а ее собственная дочь, Флоренсия, сейчас сидит и смотрит на него, Хулио, держащего в руках гитару Игнасио, подаренную позже Хосэ.