Норильские судьбы. Повести, рассказы, мемуары - страница 6
Следующая песня «Хорошие девчата, заветные подруги» снова оживила его, но пока он высматривал, кого пригласить на танец, за столиками остались две убогие участницы «продразверстки».
Он закурил. Когда музыка закончилась, начал высматривать себе девушку для того, чтобы сыграть на опережение. Положил глаз на даму, сидящую через два стола с обреченным лицом, изучающую вилку, которую вертела перед собой. Ее напарник, плешивый толстячок, уминал куриную ножку, то и дело шмыгая носом и вытирая его рукавом. Цель была обозначена.
Заиграла музыка. Рванувший было со старта Михаил вдруг тормознул так, что кожаные набойки его бурок задымились. Под песню «Нам бы, нам бы всем на дно» из кинофильма «Человек-амфибия» зал опять замелькал ритмичными движениями рук и ног. Он не знал, что на танцевальных площадках Советского Союза уже давно набрал обороты модный танец твист. Из-за большого расстояния этот популярный и запрещенный в то время танец смог добраться по Енисею только до Игарки и завис там, в порту небольшого ресторана. Ему понадобится еще год, чтобы преодолеть полярный круг и ворваться в Норильск.
Вдруг кто-то повис на его шее, обнимая, ударяя в грудь, хлопая по его плечам, сжимая руки с постоянными возгласами:
– Дядя! Дядя! – его тискал молодой человек, не давая открыть рот.
Михаил опешил. «Ты что-то попутал парень» – подумал он, но разубеждать не стал, ожидая разъяснения. А молодой человек был неудержим. Со словами:
– Дядя, дорогой! Как же я рад тебя видеть! – он поднял руку.
Улыбающаяся официантка, лавируя между столиками, вмиг оказалась рядом. Молодой человек, взъерошенный, раскрасневшийся, с горящими глазами, глядя ей в лицо, заговорил быстро:
– Представляете, какая радость. Я дядю встретил! Сегодня мой день. Я угощаю!
После этих слов, мило улыбаясь официантке и поочередно сгибая пальцы на руках начал свой заказ:
– Значит так. Салат «Одесский кучерявец.» Селедку под шубой. Каре барашка, чтобы с корочкой. Грибной кокот, с ароматом трюфеля. Солянка мясная.
«Вот это чешет племянничек», – подумал Михаил.
– Дядя, вы будете солянку?
Еще не пришедший в себя «дядя» ответил неопределенно.
– Две солянки, – уточнил «племянник».
– А пить мы будем непременно коньяк. И непременно «Двин». Для начала грамм эдак пятьсот. Брусничный морс. На десерт кофе-глясе. Ну, я думаю, пока все.