Ловким и отчаянным рывком байкер освободил одну руку из-под ноги беса, попытался разомкнуть кисти, сдавившие тисками его горло, но даже мизинцы крепкого захвата не поддались упорству остатков сил байкера, которые он старательно пытался применить, спасая своё тело от гибели. Бес держал намертво. Тогда воин-пилигрим дотянулся до лица врага и большим пальцем надавил на залитый красным глаз беса, широко раскрытый в безумном раже. Глаз лопнул и вытек, в глазнице остался только палец байкера. Реакции со стороны беса не последовало. Он с прежним остервенением и звериным бешенством душил паладина, не обращая никакого внимания на стекающий по телу сгусток кровавой слизи. Глаза у банкира уже не стало, ситуация была исчерпана, вариантов не оставалось. Байкер чувствовал, как истекают последние капли вновь обретённых сил, а вместе с ними и последние мгновения его физического присутствия в мире материй.
Поистине жуткая, ужасающая картина из двух созданий неимоверной силы с колоссальной энергией, наделённых ментальными и духовными откровениями, находящихся на высочайшей ступени творения мира, отчаянно борющихся за своё существование.
Физиономия беса искривилась в кошмарной, зловещей улыбке. На фоне пугающего, полностью обезображенного лица эта улыбка едва ли была различима. Но на байкера смотрело возбуждённое маниакальной радостью, предвкушающее победу, невменяемое, одуревшее лицо смерти. Злобное безумство и бешенство, неужели, это – всё, что запомнит сознание перед тем, как оно покинет телесную оболочку, и дух устремится к иным мирам в поисках «истинного я».
Нет! Только ты. Предела нет.
Паладин впился в оставшийся глаз беса пронизывающим и каким-то изучающим взглядом. Этот ясный взгляд был пропитан странной чистотой идеального бриллианта, словно являющегося наконечником разящего копья, которое проникло в сознание беса насквозь. Банкир осёкся и в смятении подался назад, не отпустив при этом плотно сжатых рук от горла воина-пилигрима.
Паладин обеими руками схватил предплечье противника, восседающего сверху, надёжно зафиксировав в районе своей груди одну из конечностей беса, вцепившуюся в шею байкера. Затем одним быстрым рывком он подтянул к себе и закинул обе ноги бесу за голову так, чтобы они оказались перед торсом врага. Банкир понял, что к чему, рефлекторно дёрнул руку на себя, но было поздно. Теперь уже байкер удерживал её своими стальными кистями. Хват на горле ослаб, и воздух мощным потоком, как водопад с обрыва после преодоления естественных заторов, хлынул через шейные каналы к травмированным лёгким. Стало гораздо легче. Глубокий вдох. Байкер чуть не подавился насыщенным влагой, свежим, холодным, живительным воздухом, содержащим такой драгоценный, такой долгожданный и такой необходимый кислород. Мощный выдох. Титаническое усилие. Прогиб. Байкер завалил беса на землю, стряхнув с себя. И вот уже бес лежал на спине в холодной грязи, а его рука была схвачена и зажата между ног паладина. Байкер также остался лежать лицом к верху, но теперь положение банкира было куда хуже, потому что паладин рьяно прижимал бесовскую конечность к своей груди, боясь отпустить или ослабить захват. Встав на мост, изогнувшись при этом в дугу, воин-пилигрим проявил чудеса акробатической гибкости. Это был классический приём с выходом на болевой захват, полностью поменявший расстановку сил.