Граф вздохнул и прижал к себе Анни. Ему было больно говорить о
прошлом, но ему хотелось поделиться своей болью хотя бы с
кем-нибудь. Ведь столько лет он прятал ее своем сердце...
И я не выдержала:
- Абрита была обещана императору. В ней кровь Древнего Бога
Абрегора...
Граф грустно улыбнулся:
- Да, я знаю... потом... когда все уже случилось, и было поздно,
что-либо исправить, я получил письмо от ее светлости Лейлины,
матери Абриты. Она написала его в тот самый день, - он сделал
длинную паузу. - Если бы я знал, что все будет именно так, то
отступился бы. Отдал бы Абриту императору. Тогда она была бы жива.
И может быть счастлива.
Я вздохнула. Чай совсем остыл, но я все же сделала глоток.
Терпкая горечь листьев чайного дерева прокатилась по языку,
перекликаясь с чувствами, которые вызвал рассказ его сиятельства. Я
должна была сказать ему. Я снова не могла смолчать. Слишком сильно
его слова задевали и меня тоже.
- Нет, - покачала я головой, - она никогда не была бы счастлива
без вас. Поверьте, - криво улыбнулась, - мне самой предстоит выйти
замуж за человека, которого я не люблю. И я точно знаю, что никогда
не смогу быть с ним счастливой.
Да, мысленно добавила я, мне для счастья нужен Гирем. Вор.
Ночной король. Ненаследный барон. Человек, который мне, принцессе
Елине, совсем не пара. Но какое это имеет значение, если я, подобно
графу Шерресу, уже отдала свое сердце? Наверное, именно в этот
момент я все решила. Пусть пока это было подсознательно, и я сама
еще не осознавала к чему меня приведет этот разговор...
А пока я смотрела на его сиятельство и на Анни. И мне было
горько. То ли от рассказа, то ли от заваренных листьев чайного
дерева.
- Возможно вы правы, - не стал спорить граф. - Я слышал о вашей
свадьбе с герцогом Адреем Бокреем. Сожалею, но ваша участь гораздо
хуже той, которая ждала бы Абриту, выйди она замуж за принца. Принц
Горей очень приятный в общении и воспитанный человек. - Он вздохнул
и вернулся к своему рассказу. - Отказ герцога Форента не остановил
меня. Ради Абриты я готов был на все. Даже на самые крайние меры,
которые не одобрил бы ни мой отец, ни герцог Форент, ни общество. Я
признался ей в своих чувствах и предложил сбежать. И Абрита
согласилась. Сказала, что тоже любит меня, и мечтает стать моей
женой.
Он снова вздохнул и замолчал. Рассказ приближался к тому самому
моменту, который стоил жизни юной герцогине и счастья графу.