– Тома! Ты где, фурия? Подь сюда, мигом!
Вдалеке тюкнул замочек и ярко накрашенные губы задали вопрос:
– Чего?
– Сюда иди, тебе говорят! Тут один твой кандидат загробных наук застрял между стулом и столом. Иди, спасай! А то жалобу на тебя накатаю!
– Мадам, – равнодушно произнесли губы, – вам жаловаться уже поздно. Ваш последний шанс уплыл вместе с «Титаником».
– Вот коза облупленная! Сюда пошла, тебе говорят!
– Да иду уже, иду! – ярко накрашенные губы выплыли из кабинета и за компанию с грудью принялись расталкивать воздух в коридоре.
Томины каблучки заскрежетали металлическими набойками по выскобленному кафелю. Она подошла к Степану и присела на стул, где ранее сидела Наталия.
– Стенька, здорова!
Степан лишь кивнул головой, не поворачиваясь.
– Знаешь, что люди говорят? Что за кашу у нас сегодня премия будет. Главврач хотел каждому печенья выдать. В честь нового года.
Степан всегда имел резерв сил для того, чтобы саркастически улыбнуться.
– Я, конечно, понимаю, что тебе ни каши, ни печенья не надо. Но ты же мог бы заработать печенье для кого-то другого.
Новая улыбка озарила изувеченное голодом лицо Степана. Тома продолжила:
– Я вот сегодня после смены пойду с одним кавалером в парк. Там рядом приют есть, для деток который. А что будет, если я твое печенье им отдам, а? Как думаешь?
Степан вздохнул.
– Они же печенье только раз в году видят. И то, если государство выделит. А с выделениями у государства плохо, ты и сам знаешь, не первый день живешь.
Ее рука прошлась от плеча Степана до его локтя.
– Стенька. Праздник же. Дети. Что тебе стоит?
Степан повернулся в ее сторону и сдался в плен своими полными слез глазами.
– Не могу! – прошептал он.
Тома вздохнула.
– Ну а чай-то сможешь? Я договорюсь с Федором Никитовичем, он для тебя чай за кашу посчитает. Сделай полезное дело, помоги сиротке, хорошо? Давай. Ой, он холодный совсем… Сейчас нагрею, не убегай.
Тома взяла чашку, зашла на кухню, повелевающим жестом запретила поварихе протестовать, схватила чайную ложку из сахарницы и спешно набросала в чашку ложек пять сахара. Быстренько размешав сахар, она вернулась к Степану и поставила чашку перед ним.
– Почти килограмм печенья для сироток сейчас в твоих руках. Мы же должны им помогать, верно?
Степан грустно кивнул и приложил ладони к чашке, стараясь оценить соотношение своего глотка и количества чая.