Емельянов вопросительно поднял бровь. Генерал Долганов редко изрекал подобные сентенции, так что это не сулило ничего хорошего. К тому же старый лис всегда оказывался прав. В данной ситуации следовало намертво захлопнуть рот, а уши, наоборот, развернуть и настроить. И внемлить, внемлить, внемлить…
Генералу всегда известно больше, чем полковнику. А в разведке между этими званиями – целая информационная пропасть.
– Всех ситуаций и политических ходов не в состоянии предвидеть даже сам Господь Бог… – Генерал насупил брови, словно эта богохульная сентенция его особенно раздражала. – Но кое-что и мы можем просчитать. Так вот… Наверху готовится новый передел. И это будет «чёрный» передел. А те, кто придёт к власти, наверняка этот передел одобрят и поддержат. Им это выгодно во всех отношениях. И кусок чужого пирога отхватишь, и политические дивиденды подзаработаешь. Ну, а старички станут ещё богаче и на плаву удержаться сумеют. Жаль, конечно, что в низах ничего не изменится. Как плыли в дерьме, так и дальше поплывут на свет дерьмового же маяка…
Он скрипнул зубами и подался чуть вперёд, ближе к Емельянову.
– Слушай, Сашка, и внимательно. Я в этом дерьме уж набарахтался вволю, до тошноты. Дальнейшей перспективы не наблюдаю. Но я заработал всё, абсолютно всё. И, главное, никто и ни при какой власти ни у меня, ни у моих внуков ничего не отнимет. А тебе предстоит ещё хорошенько побарахтаться. У меня в аппарате много… всяких. Таких, как ты – единицы, а из всех…
Генерал быстро плеснул в рюмку коньяк – уже сверх нормы – и, стремительно хлопнув «сотку», расслабленно отвалился на спинку кресла, прикрыл глаза. Но заговорил сквозь сжатые зубы жёстко и веско:
– Значит, так. Как только канитель с кабинетом закончится, и начнётся тот самый передел, – я ухожу на заслуженный отдых. На свою должность буду рекомендовать полковника Емельянова. Пора ему уже материализоваться.
Бог знает, какая скрытая пружина выбросила Емельянова из кресла, вытянула в струнку. Он сам впоследствии, обмозговывая ситуацию, поражался подобным метаморфозам. Да, видно, дебильная кадетская выучка, вколоченная в семнадцатилетнюю башку, до седин давала о себе знать. Долганов удивлённо, почти с испугом, уставился на него. Затем буркнул растроганно:
_ Вижу, фельдфебельский дух из нас с тобой не вытравишь. Садись уж и слушай дальше. Моей рекомендации, сам понимаешь, мало. Потому ты раскрутишь дело в лучшем виде. А дело тонкое, деликатное. Почему? Как на духу скажу: может, я первый раз в жизни не догадываюсь даже, кто заварил кашу. Может, и… Сам. На заказе работал, конечно, профи, и хоть их развелось в последнее время, как грязи, но этот – высшей марки. Потому вычислить его можно – если убрать не успеют. Но главная твоя цель – заказчик. Его найдёшь – там будем думать. И помни: он, заказчик, – твоя карьера и твой залог. Да. Формально вы – я имею в виду тебя и твою группу – входите в состав следственной бригады Генеральной прокуратуры. А неформально – проводите параллельное независимое расследование и подчиняетесь только мне и Президенту. Так Президент сам решил. Всё. – Долганов качнул головой. – Ох и говно! Но имеешь шанс выйти из него моим заместителем и в генеральском звании. А потому сегодня же становись на довольствие и приступай. Приказ по управлению уже отдан. Свободен.