— Иди к чёрту! — выпалил он и сжал руки в кулаки.
Злость придаёт ему сил! Но Макс даже не заметил, что второй раз сказал, не заикаясь!
— Взгляни на себя, ты хорош собой, сексуален, твои мышцы и всё твоё ещё не готовы расслабляться. Я знаю, что ты ненавидишь сейчас себя за свою немощность, но ты делаешь неправильно. Не злиться нужно, а действовать, пока есть время. Травмы позвоночников на сегодняшний день – это не приговор.
— В мм-моём сс-случае пп-приговор, — прошептал он, снова начав заикаться.
— Ты врач, чтобы ставить диагнозы? — вздохнула я.
— Я усс-стал от ттт-тебя. Ухх-ходи, — проговорил он каким-то обречённым и убитым голосом.
— Уйду, — пообещала ему и сделала несколько шагов вперёд.
Он посмотрел на меня исподлобья.
— Гг-говори уже, — разрешил он.
Кровь застучала у меня в висках.
Ругаться гораздо проще, чем сказать истину, в которую не каждый способен поверить. И что будет, когда я скажу?
Не узнаю, пока слова не обретут форму и звук.
Села перед ним на корточки и положила ладони на подлокотники его кресла. Заглянула в родные глаза и очень мягко и нежно произнесла:
— Я беременна. И отец ребёнка – ты.
Я хотела тут же договорить и объяснить, почему моя беременность такая странная, но не успела.
Он вдруг скинул мои руки со своего кресла и склонившись к моему лицу, ядовито прошипел:
— Пошла вон, лживая сука!
И снова ни единой запинки.
* * *
Вероника
Я сразу поняла, как это, звучит и выглядит.
— Макс… Погоди… Это не то, что ты думаешь, — сказала я быстро, выпрямив ноги.
Протянула руки, чтобы взять его лицо в свои ладони, но он оттолкнул от себя мои руки и развернул кресло к окну. Я снова видела только его спину.