– Не обязательно, – быстро возразил Савелий, – они могут
предлагать такие сделки тем из офицеров, кто имел отношение к этому
налёту на японский штаб. Так ты хочешь, чтобы я помог расследовать
тебе это любопытное дело?
– Не только хочу, Савка, но и прошу тебя об этом!
– Ладно, договорились. Тогда ты завтра с утра, на свежую голову,
нарисуй мне всё, что ты там видел в этом портфеле – статуэтку,
банкноты, и портреты тоже – всё что помнишь и считаешь важным. А я
загляну к тебе ближе к вечеру, попробуем разобраться, что к
чему!
Они выпили ещё по чашке кофею, посидели немного и разъехались по
домам.
* * *
Следующим вечером Савка заявился в номер к Николаю и сходу
потребовал рисунки. Уважительно поцокал языком, разглядывая
аккуратно выполненные, чёткие картинки.
– Талант! – вздохнул он, – Рембрандт!
На первом листочке красовалось несколько эскизов различных
банкнот. И если мелкие номиналы были выполнены небрежно, скорее,
как наброски, то тысячная купюра отличалась довольно-таки подробно
выписанными деталями. Слева, в овальной рамке – портрет бородатого
военного в профиль, скорее всего, генерала. Находящиеся в середине
указания номинала и страны, были нанесены более эскизно, очевидно,
не так хорошо отложились в памяти. Почти всю обратную сторону
занимали цифры: единица и три нуля, расписанные вертикальными
волнистыми линиями.
Следующий лист был покрыт набросками каких-то цветов и рыцарских
доспехов, а верхнюю его часть украшал портрет офицера: надменное,
холёное, чуть вытянутое лицо, редкие волосы тщательно приглажены,
под прямым, с горбинкой, носом – рыжеватые усы.
Третий лист содержал тщательно выполненные рисунки той самой
статуэтки восточного божка, а также коробочки, в которой она
находилась, скорее даже – шкатулки. Савелий полюбовался прекрасно
выполненными изображениями, затем положил их на стол и спросил:
– Ну, с банкнотами и статуэткой всё понятно, офицер этот – явно
фон Штальке, а вот что это за цветы и доспехи?
– Это рисунки, украшавшие листы, на которых были написаны письма
– те, что я не смог разобрать.
– И что, они были на бумаге изначально, или тот, кто это писал,
украшал текст рисунками, как Пушкин?
– Ты знаешь, я припоминаю сейчас, листочки там были разные. Вот
эти рисунки – да, они нанесены на более современной почтовой
бумаге. Но там ещё были какие-то древние пожелтевшие листы.
Некоторые – без всяких украшений, а некоторые – вроде даже с
печатями… Я же говорю, пару раз только осматривал содержимое, да и
то, больше всего меня статуэтка заинтересовала, потом эти деньги,
особенно крупные. Ну, а письма – в последнюю очередь, тем более, я
в них не понял ничего.