С немалым трудом и воплями протеста в
Крота все-таки удалось впихнуть маленький кусочек добычи. А потом
он, почавкав и подумав немного, набросился на нее, словно стая
саранчи, производя настоящее опустошение на блюде, где лежало
сначала замаринованное, а потом жаренное на живом огне мясо.
– Не, такое в этом доме никто,
кроме вас двоих, есть точно не будет, – задумчиво пробормотала
Тлайа, осторожно пробуя собственноручно состряпанное блюдо. –
Даже меня не настолько дразнит тоска по молодости, чтобы жрать
тухлятину. Да еще и, похоже, немного проклятую. Уж чтобы плохую
волшбу почувствовать в пище, и ведьмой-то быть не надо. Вполне
хватит способностей ее дочери, обделенной милостью духов.
– А вам доводилось? –
удивился я, рассматривая седовласую чернокожую женщину, как
оказалось, имеющую пусть и не полноценный магический дар, но его
подобие. Вероятно, очень слабое, раз в слугах она до сих пор
находится. Если ее талант лишь чуть выше общечеловеческого, то,
может, мне удастся почерпнуть у негритянки хоть парочку оккультных
приемов, для которых личные успехи в творении заклинаний не так и
нужны? Хотя бы то же определение качества пищи, если подумать, не
самый бесполезный навык. – И да, Грайден говорил, будто
возможно магическое отравление. Слабое.
Крот, не слышавший про это ничего, в
момент моей беседы с чародеем занятый отмыванием собственной туши,
стремительно позеленел и попытался избавиться от еды. Повариха, по
массе превосходящая, пожалуй, даже меня, проявила не свойственную
людям ее размеров реакцию, подхватив его за шиворот и ткнув в окно.
Закрытое. Впрочем, лоб потомка двух рас деревянные ставни распахнул
с успехом. Как бы их теперь чинить не пришлось.
– Не отправляйся в странствия на
дальний юг, мальчик, – посоветовала уроженка тех мест,
аккуратно придерживая содрогающегося Крота. – А если все-таки
сподобишься и умудришься выжить, возьми оттуда пару девочек с
собой. Хоть рабыней, хоть наложницей, да хоть жертвой для ритуала
или чучелом, для коллекции! Хуже им не будет.
– Ужасы какие говорите, –
пробормотал я, задумчиво рассматривая остаток мяса на
тарелке. – А поподробней можно?
– Не буду и пытаться, –
покачала головой старая женщина. – Такое словами не передать.
Это жить в том ежедневном кошмаре надо, не зная, проснешься ли на
следующее утро и будешь ли к закату дня, который встретил
нормальным человеком, еще иметь разум и душу. Так куски той жуткой
рыбы я выкину?