Спускаться вниз не хотелось. Тем
более я видел заинтересованные взгляды, которые бросала в нашу
сторону компания вполне себе симпатичных барышень. Были они чуть
постарше нас, но и мы с Жекой не выглядели на свои двадцать. За
счет роста и мускулатуры вполне могли сойти за двадцатитрехлетних
парней.
— Схожу, — обрадовался Женька,
видать, тоже заметил красавиц и решил не упускать шанс.
Утреннее свидание сорвалось,
девчонки не дождались опоздавших парней и возле нашей вышки за все
время так и не появились. Видимо, всерьез обиделись. Хотя, думаю,
через денек вернутся, а то и на танцплощадке обнаружатся, куда
после пляжных загаров и купаний к вечеру подтягиваются и местные, и
отдыхающие. Придут, как водится, при полном параде и с деланым
равнодушием на симпатичных личиках. Взрослые игры, куда ж без
них.
Я улыбнулся своим юношеским мыслям.
Все-таки мое сознание и молодое тело со всей его физиологией начали
образовывать странный тандем. Очень надеюсь, что спустя время
память и опыт останутся при мне. Не горю желанием заново проходить
через все глупости собственной молодости.
Второй шанс на базе полученного
опыта предпочтительней, чем откат на двадцать лет назад в плане
разумности. А по мелочи так-то нестрашно. Даже интересно вспомнить,
как оно было по молодости: кураж, флирт, соблазнение.
Я оторвался от созерцания морских
далей и покачивающихся на легких волнах отдыхающих и оглянулся в
поисках Женьки. Мои ожидания оправдались. Парень стоял в окружении
нескольких красоток и что-то им рассказывал, улыбаясь как кот на
именинах.
Ну, понятно, опять лапшу вешает и
сказки поет, всех скопом на вечерний променад зовет. А про
пирожки-то и забыл. Я лениво поднялся, потянулся, огляделся по
сторонам, наклонился туда-сюда, разминая тело, и облокотился на
перила, краем глаза наблюдая за Женькой, но не забывая мониторить
побережье.
Наконец я заметил, что Женька, о
чем-то договорившись с девицами, двинулся к тете Дусе. Поболтав с
нашей теневой королевой торговли, Жека подхватил с десяток
пирожков, завернутых в серую бумагу, и направился к вышке.
В животе заворчало с удвоенной
силой. Вкус советского пирожка, купленного на улице из огромной
кастрюли, по четыре копейки шутка, как-то сразу наполнился детскими
воспоминаниями.
Очень уж я любил эти огромные
поджаристые пироги с разнообразными начинками. С картошкой или с
ливером, с рисом и яйцом, с капустой до сих пор самые любимые! А
вот жареные с повидлом ажиотажа в душе не вызывали. И не потому,
что я не любил сладкое.