Катя ничего не ела и из своего просторного светлого бокса никогда не выходила. Подойдет иногда к окну, посмотрит на сельский пейзаж, на леса, перелески, пашни и горестно вздох нет:
– Зачем вы меня так далеко завезли!
– Как же далеко, деточка! Десять минут на электричке.
– Все равно – край света!
– Погоди, поправишься – опять дома заживешь.
– Глупости, я не больна!
Катя снова опускалась на табуретку, скорбно склонив свою красивую головку, слабые, немыслимой красоты руки ложились крест-накрест на прелестные колени.
Вся она была – воплощение человеческой красоты.
И даже лицо, бледное, истощенное, впрочем – свежее, оставалось прекрасным, хотя и горестным. Тучная тетя Клава опускалась перед ней на колени, брала ее кисти в свои потрескавшиеся от уборки и стирки ладони и, по очереди целуя каждый пальчик, приговаривала:
– Милая моя доченька, славная моя красавица. Не печалься. Улыбнись. Дай старухе порадоваться.
Катя не слышала, поглощенная созерцанием картин прошлого, далекого и недалекого.
Муж Миша ее ни разу не навестил.
Ее спрашивали:
– Хочешь, Миша придет?
– Миша? Все равно.
– Да ты не стесняйся, честно скажи, дело-то молодое…
– Честно! Я и так честно – мне действительно все равно.
– Раз все равно, так и нечего мне идти! – радовался Ми ша, потирая руки.
Миша. А то Катя и так не видела его каждый день по многу раз!
Но в том-то и беда. Одно приятное воспоминание о том, как они устраиваются спать в какой-то чудесной гостинице во время свадебного путешествия, они вдвоем, муж и жена, совсем одни в таинственном и самостоятельном номере с высокими потолками и ковром, так вот – это приятное, потрясающее душу воспоминание сразу же перечеркивается тем мрачным коридором с кровавой щелкой под дверью и – с Кирой. Ох!
Только-только возникнет щемящее простое воспоминание – их утренняя квартирка на восьмом этаже, зимнее солнце, Миша в вязаной кофте за столом рисует, окуная перо в пузырек с черной тушью, и тут – опять этот коридор или фужер с коньяком возле ананаса с его зеленым хвостом – стабилизатором.
Охо-хо!
Кира иногда посещала. Она – настоящая подруга, готова каждый день навещать, но Катя – не всегда пускала. Обменивались подруги записками.
«Дорогая Катюша! Я внизу, можно подняться? Ответь, пожалуйста! Крепко-крепко тебя целую, твоя подружка Кирюша».