Серый дождь заливал лес. Краски смешались в одну серо-зелёную, серо-коричневую гамму. Беглец чувствовал, что силы оставляют его. Тяжёлыми, дрожащими от изнеможения руками он раздвигал густые заросли впереди себя, когда наконец увидел показавшийся из-за деревьев просвет. Из последних сил, почти валясь с ног, он ринулся туда, но был вынужден резко остановиться. Чёрная мокрая земля посыпалась вниз в бездну из-под его сапог.
Чуть было не потеряв равновесие и не упав, мужчина обнаружил, что находился теперь на краю глубокого оврага. Нависнув над его краем, он с надеждой в глазах посмотрел вниз – ложбина была глубокой, футов тридцать, а в ширину и того больше. Стенки и дно оврага сплошь и поперёк усеяны корягами и острыми ветками. Они торчали из земли, как смертоносные колья, готовые вмиг пронзить любого, кто осмелится потревожить их покой.
Несчастный понял, что загнал себя в ловушку. Даже если бы ему чудом удалось спуститься так, чтобы не переломать ноги, предстояло ещё взобраться назад, на практически отвесную земляную стену, что не представлялось посильной задачей.
В тот же момент, когда он это только подумал, на него бросилась собака, потом другая. Они грызли его спину, рёбра, он пытался отбросить их, но тщетно, собаки накрепко вцепились в него и не собирались отпускать. Он сбился в клубок и пытался закрыть голову руками.
Человека спасли громкие хлопки. Сквозь боль и туман он слышал топот копыт, нервную перекличку. Он слегка приподнял окровавленную голову и увидел четырёх всадников. В руках у них дымились пистолеты. Всадники отогнали собак и пришпорили коней. Один из них подъехал ближе к лежавшему на земле. Одежда на несчастном была совершенно растерзана, сквозь грязную рубашку зияла кровавая рана.
– Это конец, мой добрый приятель, – растягивая слова, произнёс всадник. – Ну же, поднимайся! Земля сырая.
Всадники вокруг засмеялись. Беглец попытался встать. Он неуклюже распластался на животе, а затем, уперевшись головой, медленно поднял туловище. Его шатало. Весь измазанный в земле и крови, он попятился к оказавшемуся за ним обрыву и только теперь вспомнил о нём. Глаза беглеца судорожно искали путь к отступлению, но не находили ничего, кроме лиц злобно скалящихся всадников и брызгающих слюной собачьих морд.
Ранее говоривший всадник вытащил пистолет и направил его на беглеца. Лицо последнего было мрачным, но во взгляде его не было того животного страха, который присущ большинству осуждённых на казнь в последние мгновения их жизни. Казалось, человек этот уже смирился с уготованной ему участью и был готов мужественно встретить её.