- Ух ты, – выдыхает где-то сбоку одна из фрейлин. – Вот это да! Вот это страсти!
- Кыш отсюда, сороки, – строго говорит им Маркус. – И оденьтесь уже. А то здесь скоро вся мужская часть дворца соберется.
Девушки обиженно заворчали что-то про неблагодарных мужчин, но ослушаться не посмели и быстро исчезли. Мужчина же подхватил жену на руки и понес обратно в башню, не слушая ее слабых протестов. Некромант отпустил ее только в своем кабинете, где на полу лежал ковер – чтобы ее босые ноги не мерзли.
- Я тебя так сильно напугал? – спросил он с горечью. – Прости, я, кажется, во сне... с этого дня мы не будем больше спать вместе.
- Что? Нет! Ты меня совсем не напугал! – возмущенно ответила Иванна. – Просто... твои руки...
Она вдруг вспомнила, что именно он делал с ней, и вся залилась краской, а по животу вновь прошла обжигающая волна. Газовые светильники сверху подозрительно затрещали. Иви ахнула и закрыла лицо руками. Буквально кожей она ощущала его тяжелый взгляд, осознав, что на ней лишь тонкая сорочка, не особо скрывающая ее тело.
- Не смотри на меня так, – простонала она.
- Как? – коротко и мрачно спросил Маркус, сжимая зубы.
Его трясло и от нелепости этой ситуации, и от злости на себя самого и темные инстинкты, которые буквально требовали заявить на нее права. Даже сейчас он хотел ее.
- Как будто ты хочешь... – она сбилась, не в силах сказать вслух то, что хотела бы, и немного помявшись, продолжила. – Будто хочешь поцеловать.
- Ивви, – выдохнул Маркус. – Я... прости.
Иванна опустила руки, внимательно на него посмотрела, шагнув вперед, ухватила его за ворот халата и потянула вниз, сама целуя его.
- Прекрати эти глупости, – укоризненно сказала она. – Я нисколько тебя не боюсь. И того, что ты делаешь, тоже не боюсь. И подожгла всё потому, что мне было очень приятно, понял?
Она уже почти кричала на него, обиженная, что он так дурно думал о ней и о себе.
- Не боишься? – зло прищурился мужчина. – Да кому ты врешь? Совсем не боишься?
- Совсем, – отчаянно выдохнула девушка.
- А так?
Он усадил ее на стол, задрал ночную сорочку и прижался губами к ее груди. Иванна, откинув голову, задрожала.
- Никогда мне не ври, слышишь? – с яростью рычал Маркус. – Ненавидеть можешь. Бояться можешь. Изменять можешь. Только не ври. Ложь – это единственное, что я тебе никогда не прощу.