Дверь настежь распахнулась, и в комнату вбежал Ирве. Ори оглянулся на вошедшего следом жреца.
– Баэлир!
В голосе танеда прозвучала мольба. Баэлир, бросив взгляд на Ори, быстро подошел к дергающейся на кровати Вере, встал над ложем.
– Прочь все.
Вера почувствовала, как поспешно разжались руки на плечах и коленях.
– Баэлир…, – выпрямившись, нерешительно произнес Ори.
– Все, – повторил жрец, не глядя на танеда.
Ори попятился к двери, с состраданием глядя на то, как приступы боли заставляют его дочь корчиться и стонать. Баэлир не двинулся с места, пока в комнате не осталось никого, кроме него и Веры. Как только дверь закрылась, он склонился над Верой, стиснул её голову, повернул к себе и заглянул ей в глаза.
– Разумеешь ли, что говорю я?
Вера в ответ лишь зажмурилась, так как взгляд выпуклых глаз жреца причинял еще большие страдания. Они, словно спицы, впивались в изнемогающий мозг. Баэлир разжал руки, выпрямился и подошел к столу. Налил из кувшина в кубок воды и вернулся к постели. Вера приоткрыла глаза и увидела, как стоящий над ней человек протянул руку к висевшей на его поясе лапе, как вытянул из неё, словно из ножен, длинное тонкое остриё, отливающее угольной чернотой. Вера завизжала, давая выход страху и боли, попыталась пнуть жреца, но промахнулась. Он же, вытянув руки с кубком и острием над Верой, громко и внятно заговорил.
– Волей Светлого Валкуна и силой Матери Нейны, да очистится сия дева, Вайрой именуемая, и оставят её темь и лихо, и не возымеет власти над ней Темный Лангор, и охранит от зла деву сию дух танока рода её – рода мадвура.
Баэлир окунул тонкий клинок в кубок и, приговаривая, круговыми движениями стал размешивать воду.
– Плод с древа —
матери Нейне в чрево,
Взросло черное жито,
Акилой открыто,
Триром добыто,
Унией мыто,
Сулией смолото,
огненным молотом
Иороса ковано,
Кану зачаровано,
Локо остужено —
станет оружием
На смерть врагу
Железо священное,
Светом благословенное.
В вечном веку
Светлому Валкуну
славу реку —
Жизни хранителю,
небес повелителю.
Именем Яснобога
открываю дорогу,
Угоняю хворобу
в темную чащобу.
Камни в песок,
река в ручеек,
В золото глина,
в небо кручина,
В землю вода —
с девы Вайры беда.
Странные действия и плавная речь жреца произвели удивительный эффект – по мере того, как Баэлир говорил, головная боль исчезала, Верой овладевали покой и умиротворение. Она обессилено вытянулась на кровати, не имея сил не то что пошевелиться, но просто держать глаза открытыми. Жрец закончил читать, убрал клинок и, склонившись над Верой, приподнял её за плечи.