– Выпей.
Вера разомкнула веки, и увидела, что Баэлир поднес к её губам кубок с водой. Она покорно выпила всё до капли, и жрец опустил её на подушки. Отставив кубок, жрец заглянул ей в глаза.
– Разумеешь ли, что говорю?
Вера медленно кивнула, удивляясь тому, что понимает этого человека. Смысл сказанных им слов, слов чужого языка, проступал в её сознании, как симпатические чернила на бумаге.
Баэлир выплел из своей косицы фигурку на тонком кожаном ремешке и туго повязал Вере на левое запястье.
– Оберег не снимай.
Она опустила взгляд на руку. Ремешок больно давил, а деревянная фигурка мадвура натирал косточку над кистью. Но это было сейчас не важно. Важно было то, что ей невыносимо хотелось спать. Баэлир понял.
– Спи. Сон целебен будет для тебя, и моё укрепит заклинание.
И Вера послушалась. Баэлир постоял еще несколько секунд, глядя на спящую девушку и задумчиво поглаживая подбородок. Потом развернулся и вышел из комнаты. К нему тотчас же подскочил Ирве, а Ори, сидевший на скамье, поднялся, настороженно глядя на жреца. Баэлир, поймав взгляд танеда, ответил на невысказанный вопрос.
– Спит дочь твоя, Ори. Долго проспит. Но милостью Валкуна здорова будет по пробуждении. Всё ж совет мой прими – пока спит, жечь ольху и рябину надо в светёлке её. И лики Верхних и Нижних богов поставьте там, дабы оберечь её от козней сил темных.
– Благодарность наша тебе, Баэлир! – Ори в пояс поклонился жрецу и кивнул стоявшей поодаль Айне. Она поспешно подошла и протянула жрецу сверток белоснежного холста.
– Благодарение Валкуну, – Баэлир принял благодарность вместе с платой, и, сопровождаемый Ирве, покинул дом.
В комнате, несмотря на открытое окно, было жарко и пахло дымом. В очаге, который еще вчера был пуст и холоден, дотлевали ветки. Вера вымученно вздохнула и сбросила ногами одеяло.
– Жарища какая.
Голова не болела, а вот запястье давало о себе знать. Кисть левой руки побелела и затекла – ремешок больно врезался в кожу, став как будто еще туже, чем был.
– Ну что за пытка? – Вера с негодованием подергала оберег, захватила зубами узелок, и попыталась развязать. С третьей попытки, обмусолив весь ремешок и собственную руку, ей удалось ослабить узел. Теперь ремешок с фигуркой мадвура свободно болтался на руке на манер подростковой фенечки. Вера с наслаждением потерла запястье.