«Кажется, я слишком привязался к чужому образу жизни. Так сильно, что своя кажется серой и бессмысленной. Все, беру себя в руки. Просто надо забыть, что было и продолжать жить».
Он вернулся в квартиру. В холодильнике его ждали две коробки пиццы, начатая коробка конфет и бутылка шампанского, не выпитая до конца. В телевизоре ожидал фильм, остановленный несколько дней назад на одном из интересных эпизодов. Но Эрни ничего не хотелось. Он несколько часов дышал тихим одиночеством своей квартиры, иногда бесцельно слоняясь из комнаты в комнату. Спать решил лечь рано, иногда только сон спасал его от тяжелых навязчивых мыслей. Прежде чем уснуть, снял браслет и отключил его, чтобы никто не смог дозвониться.
«Будет лучше, если эти два дня я не буду никого видеть и слышать. Мне еще на работе надо будет как-то им в глаза смотреть и делать вид, что ничего не происходило. Боже… Бохрад в два счета догадается, что я что-то скрываю! Все, немедленно спать! Нечего нагнетать атмосферу!».
Утром совершенно не хотелось вставать. Да и зачем собственно? Чтобы, наконец, начать этот день и ждать, когда он закончится, чтобы снова попасть в сладостные объятия сна?
Эрни решил, что вставать не будет, ни при каких обстоятельствах, за исключением физиологических.
«Пусть все катится ко всем чертям!».
Так и провел весь день в постели: то забывался на какое-то время беспокойным сном, то вновь вспоминал пережитое. Он много размышлял, все больше понимая, что пока внутри чувства, не желающие забываться, не перегорят, он не сможет на чем-либо сосредоточиться. И не сможет выполнять свою работу. Ему необходимо много времени, чтобы восстановить внутреннее спокойствие и уверенность. А времени оставалось все меньше.
К вечеру ощутил чувство голода и нехотя поплелся на кухню. Пицца оказалась вполне съедобной. Запивая ее водой, он вспоминал, чем Шарух кормил его, и невольно улыбка скользила по его губам. О Шарухе он думал все чаще. Вспоминая ситуации, вызвавшие в нем необычайно яркие чувства, все с большим отчаянием понимал, что с ним происходит что-то противоречащее его жизненным принципам. Он все больше находил привлекательного в том, что с ним приключилось.
«Я окончательно схожу с ума», - возвращаясь в спальню, с огорчением подумал он.
Даже кутаясь в одеяло, порой его охватывал такой озноб, что он начинал дрожать от холода. Но иногда становилось жарко и не хватало воздуха. Ночью снился кошмар с участием генетических уродов, увиденных им в фильме, которые буквально заполонили собой весь город. И пришли они все за ним. Им нужно было его сердце. Будто в нем есть нечто ценное - формула бессмертия. Поймав Эрни, они привязали его к столбу, вокруг разложили хворост и подожгли. Когда ужас и предчувствия приближающейся боли стали невыносимы, он проснулся в холодном поту, едва не закричав. Потом долго сидел, приходя в себя. Когда дыхание успокоилось, начал нервно посмеиваться над своими страхами.