— Естественно, — рассмеялся Десен,
пребывая в хорошем расположении духа.
Настолько хорошем, что кинул мне
какой-то комочек сухофруктов и даже худые меха с чем-то
кисленьким.
— Хозяин бережёт свою собственность
и заботится о ней. И чем вернее служит раб, тем больше привилегий у
него есть.
— Ошейник! — я щёлкнул пальцами. — С
ним невозможно сбежать!
— Думаешь, все рабы носят ошейники?
— удивился бедуин. — Обычно хватает одного года. Максимум два.
Ошейники – дорогое удовольствие, и в них держат только гладиаторов
или строптивых наложниц.
— А как же эти? — я кивнул на
пленников.
— Не люблю сюрпризы, — поморщился
Десен. — Иногда и четыре шакала могут вероломно напасть на льва. Да
и потом, за двоих рабов дадут меньше, чем за четырёх.
Уж что-что, а с самооценкой у Десена
всё в порядке. К тому же, как я понял, он больше переживает не за
себя, а за порчу товара.
— Я тебе больше скажу, если я сейчас
подойду к этой четвёрке и скажу им, что они могут уматывать на все
четыре стороны они будут умолять меня их не прогонять.
— Ну не знаю, — я покачал головой. —
Кто в здравом уме променяет свободу на рабский ошейник?
— Да брось, — бедуин усмехнулся, —
вон, как его, Ханур, сдал тебя при первой же возможности. И дело не
в дополнительной воде, дело в том, что ему комфортно быть рабом! За
него решают, что делать и как жить. О нём заботятся. Ему указывают
путь.
Я хотел было возразить, но мне
внезапно на ум пришли собаки.
Помнится, в своём родном городе я не
раз видел бездомных собак со вселенской печалью в глазах.
Вынужденные весь день проводить на
своих четырёх, они шугались людей, как огня и не зря.
Любой мог кинуть в них камнем или
бросить палку. Ну а про осколки стекла, о которые бедолаги то и
дело ранили свои лапы, я и вовсе молчу.
Одно время я даже таскал с собой
собачий корм и подкармливал псинок, ну и денежку в приюты
отправлял, радуясь, когда пристраивали очередного пёсика.
Но дело даже не в грустной доле
бездомных потеряшек.
Дело в домашних псах, а точнее, в
том контрасте, который возникает. Когда видишь довольного
счастливого пса на ошейнике и понурого потеряшку.
Домашний пёс так и излучает гордость
за свой ошейник и поводок, а бездомный дворняга смотрит на своего
более удачливого собрата с завистью в своих грустных собачьих
глазах…
Не знаю, почему я это вспомнил –
может, потому что Десен отчасти прав, и кому-то из людей
действительно лучше жить в рабстве?