— Как тебе поможет это понимание? —
скептически усмехнулся Зевта, вновь потрепав его по
голове.
— В следующий раз будет легче узнать,
где они прячут припасы и ценности, — выдал сногсшибательный
аргумент Эйрих. — А если мы сможем читать их записи...
С логической точки зрения, его
аргумент был неоспоримым. Но Эйрих не знал, что такое логика.
Впрочем, это нисколько не мешало ему ею пользоваться.
Зевте не хотелось признавать правоту
сына, тем более, что ему показалось, будто бы сопляк ему перечит,
но, с другой стороны, сын-то прав. И если в будущем, когда они
пойдут в набеги на римлян уже с сыновьями...
Пока остальные будут искать добычу
самостоятельно, Валамир, Видимир и Эйрих просто поговорят с
пленными, у костра, с раскалёнными углями в медных
щипцах...
Всё-таки, рациональное зерно
пересилило и Зевта улыбнулся сыну.
— Всегда знал, что ты странный, но
умный, сынок! — произнёс он. — Если там есть такие, то я возьму
одного. Но чтобы науку учили хорошо, со всем
прилежанием!
Эйрих с благодарностью
поклонился.
Пока он слабый и маленький, он будет
часто бить поклоны разным людям, начиная от соплеменников,
заканчивая вождями. Но так будет не всегда.
Ужинали они в торжественной
обстановке, приправленной чуть более крепкой верой в благополучное
будущее. Грубый ржаной хлеб сегодня был по-особенному вкусным, а
заяц необычайно сочен.
/9 января 402 года нашей эры, Западная Римская
империя, провинция Паннония/
Эйрих пришёл на деревенскую площадь
вместе со всей семьёй. Детям хотелось посмотреть на невиданных
доселе людей, а Зевта с Тиудигото должны были тщательно отобрать
положенных себе рабов.
Народу на площади было полно: несмотря
на утренний мороз, селяне вышли посмотреть на порабощённых
чужестранцев.
За женщин уже активно торговались
молодые воины, участвовавшие в набеге, там даже началась драка
между четырьмя претендентами за особо хорошую собой
римлянку.
Зевта же привёл семью к скоплению
охраняемых мужчин, одетых кто во что. Столь длительный зимний
переход может перенести не каждый, ведь даже дня на морозе, без
тёплой одежды, достаточно, чтобы насмерть околеть. Кому-то повезло
не лишиться тёплой одежды, поэтому такие чувствовали себя более или
менее, а некоторые были на грани смерти.
— Ниман Наус... — приветствовал Зевта
тощего усатого мужчину зим тридцати.