Концепт долговых расписок он знал ещё
из прошлой жизни. Китайцы грешили тем же самым, но Темучжин решил,
что это губительно для рода людского и запретил ростовщичество в
своей Ясе. (2) Карался как тот, кто дал деньги в рост, так и тот,
кто взял их на таких условиях. Пятьсот плетей первому, семьсот
второму. Потому что взявший деньги на невыгодных условиях
однозначно дурнее того, кто их дал. Второй хотел нажиться, а первый
просто умственно отсталый.
Было жаль, что нельзя спросить у
должника этой долговой распиской. Сумма ведь большая и на неё можно
много что купить...
Целая полка в шкафу была выделена
исключительно долговым распискам разных людей, с указанием их
полных имён, что, безусловно, являлось ценной информацией, в
перспективе.
Вторая полка являла собой
документооборот, прибыль, убыль — это всё, что смог понять Эйрих.
Его компетенции явно не хватало, чтобы легко разбираться в подобных
бумажных хитросплетениях, но оно и не надо, пока что.
Зато следующие три полки, ради которых
пришлось приволочь к шкафу табуретку, содержали чьи-то труды.
Возможно, это греческая или римская философия, которой Эйрих
страстно хотел обладать, возможно, исторические труды, что тоже
было бы попаданием в сердце, а может, любовные романы, со слов
Виссариона, вечно популярные у патрициев. Так или иначе, это текст
— то, что поможет лучше понимать римлян.
— Счетоводы в вилле? — осведомился
Эйрих, отвлекшись от беглого чтения очередного пергамента. — Кто
отвечал за ведение документации?
Девица промолчала.
— Если будешь молчать, я отдам тебя
воинам, — предупредил её Эйрих.
Она уже, фактически, трофей и участь
её незавидна, но ей это ещё неизвестно, поэтому пусть считает, что
это в его власти.
— Счетоводством занимался Филарет, —
ответила девица. — Но приказчиком был Хрисанф.
— Идём на улицу, — направился к выходу
Эйрих.
Будущих рабов уже поставили на колени
вдоль длинной стены дома. Группа воинов нарезала верёвки и вязала
рабов, чтобы обозначить их статус. Среди них сидел и Бардилис, для
которого, фактически, ничего не изменилось, кроме
хозяев.
Женщин собрали на противоположной
стороне дворика, где сейчас наблюдалась наибольшая концентрация
готских воинов, в том числе и дружинников.
— О, Эйрих нашёл ещё одну! — радостно
воскликнул Вульфа.
Будь Эйрих его возраста, может быть,
тоже, не мог ни о чём думать, кроме как о женщинах. Но за плечами
его целая жизнь и он отчётливо понимал, что сейчас золотое время,
которое надо посвятить не женщинам, а делу. Женщинам можно уделить
хоть остаток жизни, когда под властью Эйриха вновь будет огромное
государство...