Набрать воздуха. Выдохнуть раз. Другой. Выпрямиться, сложить руки. Раз, два, три…
На следующий раз, прежде чем проделать очередной цикл искусственного дыхания, я опять приблизил ухо и прислушался. Так, слабый, уже различимый шелест, неясный хрип. Отлично! Еще пару раз! Оставив непрямой массаж, я дул и дул, пока кашель и судорожно дернувшееся под моей рукой тело не подтвердили – чудо все же случилось. Жива. Хотя кто знает, может быть, вначале я просто не уловил слабого дыхания, и все мои героические спасательские танцы были вовсе и не нужны.
Инсургентка пошевелилась, согнула ногу – мокрый шелк сладострастно медленно соскользнул с гладкого колена – и уперлась дрожащей тонкой рукой мне в грудь, будто защищаясь. Ресницы дрогнули, открыв мутный пока еще взор. Глаза сфокусировались на моем лице и внезапно расширились. Девушка еще раз сильно вздрогнула. Тонкие пальцы второй руки пошарили по груди, что-то ища, потом первая с неожиданной силой уперлась в мокрую ткань моего мундира. На этот раз осмысленно.
– П-пусти… не трогай меня!..
Вот и вся благодарность.
– Позволь спросить, Золтик, что это ты делаешь? – раздался за спиной слегка охрипший, но знакомый голос, полный ехидной укоризны. – Боже мой!.. Опять тискаешь девушек?! Где же дворянская честь?… Где совесть?! Раздел пятый, статья двадцать пять гражданского кодекса – сексуальные домогательства при отягчающих! Тебе что, мало одну меня облапать?!
– Вы решили отомстить, господин Немирович? – звучным голосом поддержала ее принцесса. – Конечно, она чуть вас не убила, но благородный человек не должен так поступать.
Алиса, естественно, не могла пропустить такой замечательный момент для скандала. Оглянувшись, я увидел не только ее, перегнувшуюся мне через плечо, чтобы ничего не пропустить, но и Грегорику, с ледяным выражением лица выжимавшую наполовину обрезанный подол бального платья в шаге позади. На заднем плане неподвижно застыла телохранительница – ту, похоже, пикантная ситуация ничуть не заинтересовала.
– Объясни-ка это! – рыжая нахалка по-прокурорски вытянула руку, указывая на изящный кружевной бюстгальтер, валяющийся у меня на коленях. Черт, это улика.
– Подсудимый невиновен, – с достоинством ответил я, быстро убрав руку с груди инсургентки. – Проверял функцию дыхания, всего-навсего. Может быть, вы и удивитесь, дорогие леди, но людям случается захлебнуться в воде, а плавать наша разбойница не умеет, как я убедился. Несправедливые подозрения больно ранят мое отзывчивое сердце.