Сандживу спалось плохо.
Ему мешали верёвки и боль в спине. Хотя масло заметно смягчило её, неловкие
движения всё равно приносили дискомфорт.
Он думал о том, как
вернётся к господину с неудачей — и о том, как вообще сможет выбраться из
дворца. И ещё о том, не будет ли подлостью поступить ровно так, как ожидает от
него Дашан. Сбежать, едва представится возможность.
Верёвки он на пробу всё
же попробовал растянуть. Однако слуги второго раджи знали своё дело
хорошо — локти не удалось развести и на миллиметр.
Вспышкой стыда отозвалось
в сознании воспоминание о том, как молодая госпожа подошла к нему со спины.
Беспомощному и раскрытому для неё.
Санджив скрипнул зубами,
чувствуя, как снова напрягается плоть.
Никто и никогда не входил
в него там — ни плотью, ни руками. Так же как сам он не брал никогда и никого.
Сандживу прошлой весной
исполнился двадцать один год. На счету его было два десятка успешно выполненных
заданий. Но эту часть жизнь не поощряли в монастыре, где он рос.
Санджив обходился
медитациями и ментальными практиками, как завещали учителя. Однако и сам он всё
чаще и острее ощущал, что не может погрузиться в единение с миром до конца. Всё
чаще задавался вопросом: почему нельзя?
«И ты нашёл лучшее время
и место, чтобы нарушить третий запрет!» — подумал он со злостью на себя
самого.
Именно за этими мыслями
застал его рассвет, а стоило лучам солнца заглянуть в огромное окно купальни,
как, потягиваясь, в комнату вошла молодая раджа — такая же обнажённая, как
и вчера.
— Я приказала
принести еды, — поделилась она. Подошла к Сандживу и присела возле него.
— Повернись.
Санджив послушно выполнил
приказ. Он не поверил своему счастью, когда руки Дашан принялись распутывать
верёвки на его запястьях — и тут же застонал в разочаровании, когда
затёкшие конечности плетьми опали вниз.
Запястья даже не сразу
почувствовали мягкие, но настойчивые прикосновения пальцев Дашан. Санджив
обернулся и с любопытством посмотрел на неё. «Не боишься, что сбегу?» —
читалось в глазах пленника.
Дашан звонко рассмеялась.
Явно имела своё мнение на сей счёт — но озвучивать его не стала.
Она вовсю наслаждалась
своим приобретением, исследуя каждый шрам на его теле и по этим шрамам читая
историю Санджива лучше, чем если бы тот рассказал её сам.