На запястьях рядом со
свежими царапинами имелись застарелые следы кандалов — значит, в плену
Санджив оказался не в первый раз. Значит, уже бежал. Хотела бы Дашан
знать — от кого. И вертикальные чёрточки хвангурских замков давали
некоторый намёк. Другие шрамы украшали спину и тоже выглядели старыми, почти
затянувшимися. Но было их так много, что Дашан подумала: если бы все удары
наносились в полную силу, Санджив был бы уже мёртв. Значит, пороли его много,
но не собирались убивать. Он не был палачу врагом. Не палачу — а скорее
учителям. Потому что эти шрамы должны были чему-то научить.
— Терпеть боль,
например, — пробормотала она.
Санджив вздрогнул и
прищурился. Снова обернулся на Дашан, но та не успела продолжить, потому что из
соседней комнаты донеслись шаги, и на пороге показался белокурый раб с подносом
в руках.
— Как вы приказали,
госпожа, — неровно пропел он и опустил поднос перед раджой.
— Позвольте, я омою вас с утра.
Дашан дёрнула плечом.
— Потом, —
бросила она, почти не глядя на раба. — Я привыкла умываться сама.
Лаид наградил
испепеляющим взглядом Санджива и, повинуясь воле хозяйки, двинулся прочь.
Дашан устроила себе ложе
из подушек, разбросанных по полу, и увлечённо принялась за еду. И тут только
Санджив понял, что его забыли связать назад.
Колебания заняли
несколько минут. Он был голоден — как и госпожа — и от того туго
соображал.
Дашан выглядела настолько
увлечённой едой, что обезвредить её и выскочить в окно не составило бы труда.
«Голым», — напомнил
себе Санджив и, оглядевшись по сторонам, тут же отметил взглядом ещё одно покрывало,
которое вполне могло сойти за одежду. Конечно, лазать по стенам и драться в нём
было бы неудобно, зато никто из местных не обратил бы на него внимания.
Ноги Санджива оставались
крепко стянуты от щиколоток до коленей, и Санджив принялся по возможности незаметно
освобождаться от этой части верёвок.
Дашан продолжала есть.
Один раз она подняла на
пленника взгляд. Тот мгновенно убрал руки от щиколоток — ему оставалось
уже чуть-чуть.
— Что тебе оставить?
— спросила Дашан. — Личи или инжир? — подумала и продолжила.
— Инжир, наверное, слишком сладок для тебя.
Санджив промолчал. Он
воспринял вопрос Дашан как насмешку — кого интересует, что будет есть
пленник или раб? Даже в монастыре никто не интересовался, что предпочитают
ученики.