Впереди шёл человек, на
котором не было ничего кроме цепей. Худощавую фигуру покрывали шрамы. Тёмные
волосы слипшимися прядями падали на лицо, но даже сквозь них Дашан могла
разглядеть, что пленник не был уроженцем Золотого Города.
— Восточник…
— прошептала она, не слыша собственного голоса. Что так зачаровало её —
Дашан не знала, но та слабая тень пламени, которая только что тлела в животе,
теперь превратилась в настоящий пожар. От незнакомца исходила аура силы,
которая порождала в Дашан желание согнуть пополам, сломать. Подчинить. Доказать
своё превосходство над тем, кто появился перед ней.
Пленник на полководца не
смотрел. Медленно передвигая по раскалённому камню босые ноги, он двигался к
следующей паре ворот, а двое охранников тычками в спину подталкивала его
вперёд.
— К чему это?..
— спросила Дашан, продолжая следить взглядом за тем, как смуглая фигура
исчезает за воротами.
— Я точно не
знаю, — Ришима повела округлыми плечами и взяв со стола персик, прикусила.
— Он чем-то провинился перед махараджей. Сегодня его будут показательно
пытать, а потом убьют.
Дашан молчала. Слова
Ришимы заставили пламя в груди запылать ещё сильней. Она хотела знать —
чем провинился этот человек. И понимала, что эта блажь плохо пахнет. Заранее
чувствовала, что ничего хорошего этот каприз ей не принесёт, и всё равно
отказаться от него не могла.
Лаид подался к хозяйке,
пытаясь напроситься на ласку, но Дашан напрочь потеряла к нему интерес.
Притяжение, которое вызывал у неё Лаид, походило на вино, разбавленное водой,
на фоне того, которое Дашан испытала только что.
— Дашан, подумай
головой… — не отрывая пристального взгляда от подруги, протянула Ришима.
— Махараджа тебе благоволит. Но его милость может растаять в любой момент.
И не думая слушать её,
Дашан встала и, не замечая, что Лаид пытается зацепиться за полу её одеяния,
побрела в направлении ворот, за которыми исчез конвой.
Дворец махараджи состоял
из множества дворов, разделённых между собой золотыми воротами.
Тот двор, в котором
держали Санджива до часа наказания, находился на самой окраине комплекса.
Последние сутки он просидел с руками, заведёнными высоко за голову. Верёвки
крепили их к металлическому кольцу, вбитому так, чтобы пленник не мог ни встать
в полный рост, ни опуститься на землю до конца.