Дом этот, как и окрестные земли
(немногие), были владениями Саши, то есть, конечно, Дмитрия
Александровича по фамилии–прозвищу Кистенев. А Никита Логинов,
такой же мелкопоместный сын боярский, был соседским помещиком,
заехавший к нему, дабы отправиться вместе. Вместе веселее, тем
более по окрестным лесам снова проказничали разбойники. Одному
ехать было просто опасно. Да и в Москве вдвоем веселее по дьякам
шаромыжиться. То же еще те разбойники.
А они почти одногодки, со схожими
интересами и предпочтениями. Накануне перед дорогой, разумеется,
вдарили по кружечке, а потом еще, переведя пирушку в многодневный
запой. Благо времени еще оставалось достаточно. Интересно, у
мужиков с их тягой к спиртному хоть что-то меняется от века к
веку?
Покуда собирались, Саша потихоньку
узнал о своем более точным социальном и материальном положении.
Дмитрий Кистенев, как и его приятель, не находились на дне
российского средневекового общества, хотя особенно радоваться было
нечему. Они действительно являлись мелкими дворянами (пока еще
именуемыми детьми боярскими), имеющими минимум крестьян с
земельными наделами и некоторыми неиспользуемыми землями. Как он
помнил из учебного прошлого, все это они получали за воинскую
службу, как служили испокон веков их предки. Самый минимум – лишь
бы хватило вооружить и накормить себя и, возможно, одного – двух
воинских холопов. По сути, такая награда была натуральным
жалованьем. Денег у государства не хватало, а воинской силы, как
всегда, не хватало. Вот государство и изгалялось, как могло.
Фактически дворяне имели эти землю и
крестьян в условной собственности. Перестал служить – потерял
имение. Конечно, были оговорки – по ранению, по старости часть
имения могли оставить до смерти. Но эти случаи только подчеркивали
общие правила. Ни продать, ни обменять такую собственность дети
боярские не могли.
С другой стороны, поскольку средний
материальный уровень дворян был низок, то и требования к ним были
небольшие. Минимум оружие и доспехов считался достаточным. Помимо
сабли и кинжала каждый имел еще лук и стрелы, метательное копье –
сулицу. Были и другие виды холодного оружия, например, кистень, от
которого предок Дмитрия, ловко орудовавший этим орудием смерти,
получил прозвище, постепенно переросшее в фамилию их семьи. Из
оборонительных возможностей были тягиляй – кафтан, обшитый ватой, с
разбросанными по груди и животу полосками железа, причудливая
степная шапка, выполняющая роль шлема.