Несколько несильных атак окончились
безрезультатно, гвардейцы отвечали мощными штыковыми ударами, не
собираясь паниковать и разбегаться, как другие части. А потом
начались пересылки и переговоры. Все, как помнил Саша. Главное,
держаться гвардейцев. Их шведы не тронут, дадут перейти по
понтонному мосту на другой берег. А вот оставшихся после них
пограбят, а кого и в плен возьмут.
Что делать, русские солдаты пока еще
не прославились рукопашными, но уже были известными кровавыми
схватками с кочевниками. Их не боялись, так, чуточку пугались.
К вечеру все стихло. Пользуясь этим,
Дмитрий отпросился у поручика на часок, отловил Бурка, который
вздумал в обозе шалить, отдал его хозяйственной части на
сохранение. Пусть плененный Курт последит за ним. Тылы уходили
первыми, их берегли. Ибо хотя в бою от них никакого толку, а вот
после они нужны даже очень.
Встал в строй на место, которое уже
считал своим. Как он узнал, попал он во второй батальон и
назначение это было столь почетно, что поручик Комлев, который на
свой страх и риск взял его во время боя, должен был еще доложиться
начальству и утвердить новичка у государя. Хорошо сидим, если
рядовых в полку утверждает царь! Так и генералом себя почувствуешь.
Генерал Кистенев, ха-ха!
Глава
- Хороший ты парень, боярский сын
Дмитрий, не только голова на плечах есть, но и труса не празднуешь.
Камрады мои из Преображенского полка хорошо о тебе отзываются – и в
штыковой не сробел, заколол здоровенного пикинера, и стреляешь
замечательно.
Петр Алексеевич оказался в хорошем
настроении и был доволен Дмитрием. Видно невооруженным глазом, царь
рад, что в замеченном им человеке он совсем не ошибся – медвежьей
болезнью не страдает.
- Проси, чего хочешь – согласен, -
щедро объявил «бомбардир Михайлов».
Соблазнов было много. Поместье,
деньги, крестьяне, льготы… На Даше жениться, опять же. Но он
понимал, что наглость чревата потерей расположения. А оно надо?
Дмитрий сполз со скамьи, на которую
его посадил царь и грохнулся на колени:
- Государь, смилуйся, оставь меня у
преображенцев!
Царь довольно ухмыльнулся, знаком
показал, – мол, садись.
- Ловок ты, - со смешком сказал он, -
в мою гвардию хочешь? Хвалю! Только там и научишься воевать.
Будешь! Во втором батальоне на тебя рапорт подали о зачислении,
храбрец пишут и умелец. Понятно, храбрецы всем нужны. Мне тоже.