С Хилковым сам не приехал – знал, что
князь замучает работой. Он бы и рад, но некогда.
Крестьяне его на предложение забрать
себе господскую пашню долго мялись, но землю все же взяли. Хоть и
боялись, что их обманут (всегда обманывают!), но землю-кормилицу
крестьяне не взять не могли.
Саша только ухмылялся, зная о своих
планах. Ничего, мужички, мы еще с вами замутим бизнес. Вы, главное,
не ленитесь, а уж барин вам пропасть с голоду не позволит. Как
никак, он тоже православный, хоть и не верующий.
Раны его заживали. Еще бы! Дмитрий
вволю ел только экологически чистую продукцию – сметану, яйца,
мясо, рыбу, овощи и хлеб. Какой хлеб пекла ему старушка Агафья!
Ходила она с трудом, была подслеповата и глуховата. Он хотел было
поначалу прогнать Агафью, пусть отдыхает на заслуженном отдыхе.
Но оказалось, что в это время понятие
пенсии не существовало (вернее, обозначало совсем другое), да и
идти ей было некуда. Родила Агафья девятерых детей, но не
сподобилось, все умерли, кто еще в детстве, кто позже, уже в
рабочем возрасте. Туда же ушел и муж. Вот и приткнулась старушка с
подобранной девочкой сиротинушкой на господской кухне.
Марья, узнав о замыслах Дмитрия,
сердобольно взмолилась, но тот вкусив душистого хлеба (аналоги в
ХХI веке отсутствуют) и объевшись яствами деревенской кухни
(простые люди нашего прекрасного века никогда не обретут этого
счастья) быстренько передумал. Марью он, конечно, промурыжил, та
два дня старательно уговаривала, но потом милостиво согласился.
Хорошо быть барином!
Никита свою руку тоже залечил и
теперь старательно ее тренировал. Они часто дрались на саблях и,
новомодная игрушка волею царя, шпагах. Кроме того, Дмитрий, получив
определенные инструкции, работал над собой – маршировал, ходил в
штыковую атаку, проводил манипуляции с деревянным макетом
фузеи.
Ему удалось неподалеку найти
несколько иноземцев, среди них голландца и немца. Для них он
проводил еженедельные пирушки, водки и пиво лилось рекой.
Разумеется, гости не могли отказать радушному хозяину в
незначительной просьбе – беседовать с ним на различные темы на их
родных языках, чтобы он научился говорить, почти, как и они. В
итоге, за несколько месяцев он хорошо говорил на немецком и бегло
на голландском. Два самых популярных иноземных языка в России при
Петре I.