— Глупости! — отец отмахнулся, не
промедлив и мига. И словно не заметил мой проверки. — Кто знает,
как оно работает? Это были просто битвы. Возможно всё дело в
одобрении Хранителей. Вот когда выйдешь на Игры Предков, тогда и
поглядим.
— Что вы там поглядите? — язвительно
заметила матушка. — Сейчас никто и никого не убивает на Играх. Я
даже не знаю, как это удалось тебе, Нумеро, но одно дело сказать
судье на Играх, что в записи ошибка на один ранг, а другое
убеждать, что Возвышенный мечник следует читать как Великий
паладин. Даже если что-то изменится, об этом следует молчать.
Слишком странная тайна, которая вызовет столько вопросов, что они
могут уничтожить нашу семью.
Отец поджал губы:
— В этом ты права.
Я вздохнул. Хороший совет. Поэтому
тени, аура Устрашения, запас тьмы для создания той сферы и моя
способность в чём-то повторить дар Великих паладинов, защитив моих
солдат от стрел, останутся тайной. Даже от родных. Но кое о чём они
должны знать.
Потерев лоб, я напомнил:
— Креод и его глаз. Он был в охране
обоза и алтаря, когда реольцы напали на них. Больше того, они
сумели его пленить. Пленить и увезти с собой. Обычно они
использовали тех, в ком есть дары, чтобы сделать сильней своих
Кровавых воинов, просто отдав им в пищу, но Креода пропустили через
ритуал создания Кровавых.
Отец прищурился, недоверчиво
уточнил:
— Ты хочешь сказать, что он Кровавый
воин? Из тех, что сохранили память и способности?
Я ответил честно:
— И да, и нет. Он Кровавый лишь
наполовину. Память и способности воина Дома при нём полностью, а
вот способности Кровавого не целиком. Но сейчас его всё равно убить
очень и очень непросто.
— А повязка значит, скрывает алый
глаз?
— Нет, отец. Это лишь страховка. Он
ни разу не покраснел с первого дня. Ну, исключая моменты, когда он
поглощал кровь из разбойников, — матушка широко раскрыла глаза, но
промолчала. — Думаю здесь, в замке, на землях нашего Дома, можно и
вовсе от неё отказаться.
Сначала шевельнулась тень,
разворачиваясь к двери и поднимая руку, затем голову повернул отец.
На звук шагов.
Короткий стук и вошёл тот, о ком мы и
говорили.
Креод.
Глубоко поклонился:
— Господин, госпожа.
— К-хм, — отец нахмурился, чуть
наклонил голову к плечу, оглядывая Креода. — Ощущаешься по-другому.
Опасней.
Креод едва заметно улыбнулся: