Патио зло рассмеялся:
— Кто из них был вернее ему, чем
Нумеро? И что он получил в итоге?
Узир опустил узкую, с четырьмя
пальцами, ладонь на меч:
— Но почему же молчит сам Нумеро?
Патио покачал головой:
— Он не молчит. Подходил ко мне
утром.
Суок удивлённо хмыкнул:
— И ко мне. Вспоминал прошлое за
вином, странно шутил.
Патио кивнул:
— Он хотел узнать, насколько союз
Малых домов верен договору.
Узир отрезал:
— Полностью верен!
Остальные мрачно кивнули,
подтверждая. Патио припечатал:
— Тогда ещё ничего не закончилось.
Ждём третьего боя. Если Ирмай думает, будто его Вораз уже выиграли,
то он ошибается, я верю в сына Нумеро. Расходимся. Пробегитесь по
трибунам, пусть союз будет готов.
Узир, который всё так же держал руку
на мече, огладил рукоять:
— Насколько готов?
Патио помолчал, глухо ответил:
— Видят Хранители, не вовремя всё это
затеял Ирмай, не в такое время нам идти против законов, Реол у
границ. Но...
Отец Суока многозначительно
переспросил:
— Но?
Патио отёр лицо, тяжело вздохнул:
— Не знаю. Я всё же не глава союза.
Поглядим, как всё обернётся внизу, что решит Ирмай и, что важней
всего, что скажет нам Нумеро. Всё же мы готовились не к такому.
Оказывается, перед воротами
находилось большое помещение, где идары готовились к выходу на
поле.
Ко мне шагнул идар, на правом плече
которого был вышитый орёл. Идар, служащий Дому Хонесто и
отказавшийся ради этой службы от своего рода. Как Илиот, адепт
внешних техник, что когда-то принадлежал Великому дому Биос, но
поклялся на алтаре мне в службе.
Он коротко и неглубоко поклонился
мне:
— Ваша милость, если у вас есть слеза
Амании, то вы должны её снять. Правила запрещают использовать на
Играх и суде заёмную силу, только тот жар души, что дан вам
Хранителями на посвящении.
Я молча снял медальон, метнул его
Креоду. Очень хотелось увидеть отца, если не поговорить с ним, то
хотя бы увидеть его лицо, взгляд, получить подсказку о том, что
произошло с ним на поединке.
Но его здесь не было.
— Где отец?
Ко мне шагнул Креод:
— Господин, лекарь сказал, что ему
неудобно осматривать его рану здесь. Ничего опасного, — Креод
склонился ниже, к моему уху, шепнул. — На всякий случай я отправил
с ним людей, один из них Суташ.
Мгновение я думал, не повторить ли
мне уловку толстяка и не сходить ли к отцу, поглядеть, как
перевязывают его раны, но затем отказался от этой мысли.