– Честно говоря, не знаю, – признался Коренев, – как быть с этим заключением судмедэксперта.
– Охотно верю, – кивнул Меньков. – А скажи мне, Валера, показался ли тебе этот Алевтинов похожим на преступника – на маньяка конкретно?
– Вообще-то не показался, – вздохнул Коренев. – Но ведь у него заболевание какое?
– Да, я видел в документах – синдром какой-то.
– Синдром Клайн-фел-те-ра, – отчеканил Коренев, и в его голосе почти что торжество звучало – уж не оттого ли, что такое слово смог запомнить. – А этот синдром, между прочим означает наличие лишней хромосомы игрек, «хромосомы преступления». Так вот, в Соединенных Штатах – в Чикаго, если совсем точно – лет сорок с лишним назад один хмырь убил восьмерых медсестер. Одну из них изнасиловал. А перед тем, как эти действия сотворить, он зашел в студенческую общагу и говорит: «Я, девушки, ничего плохого вам не сделаю, но мне деньги на билет куда-то там нужны». Там, в комнате, девять девушек находилось. Одной удалось спрятаться под кроватью. Она-то все и рассказала. А этот хмырь после всего, что натворил в общаге, пошел в кабак – бухать на полсотни долларов, которые он у своих жертв отобрал. Ну, что с него взять, – Валера покрутил пальцем у виска, – у него же синдром Клайнфелтера обнаружили.
– И ты решил, что Алевтинов очень похож на чикагского маньяка? – вопрос Менькова прозвучал почти грустно.
– Я же не сказал такого. По лицу ничего не скажешь – туповатое, в общем, лицо. Но ведь у него, у Алевтинова, все внешние признаки этого синдрома – рост высокий, толстый он, ручищи крупные…
Меньков изучал лицо Савичева – уделяя этому процессу немного больше времени, чем требовалось следователю прокуратуры для того, чтобы разглядеть свидетеля.
– Вы хотите спросить меня, не проходил ли я когда-либо курс лечения в «психушке»? – на лице Савичева, словно вырезанном из куска давно засохшего и очень прочного дерева, ни тени иронии или насмешки.
«Ты нехилый психолог, – Меньков не спешил с ответом. – Но пошлой похвалы насчет чтения мыслей ты уж точно не дождешься».
– Нет, такого дурацкого вопроса я задавать не собираюсь, – Меньков изобразил нечто, вроде вежливой усмешки. – Даже зная некоторые не совсем простые моменты вашей биографии.
– Так я ведь вовсе не «афганский» или «чеченский синдром» имел в виду, – губы Савичева опять раздвинулись, изображая улыбку. – Я имел в виду тот факт, что человек с нормальной психикой никогда не стал бы свидетельствовать по такому делу. Вот именно об этом вы и подумали.