Зато в остальном Выставка представляла собой целый самобытный мир, особый город в городе. Когда отца посадили, мама продолжала поддерживать традицию вылазок туда, хотя гораздо реже и, думаю, с меньшей внутренней радостью. Потом она ходила туда и с внуками.
Любили мы посещать и Парк культуры (ЦПКиО имени Горького): кататься на аттракционах и гулять по Нескучному саду. Аттракционов было гораздо меньше, чем сейчас, но среди них особенно хочется вспомнить те, что напрочь исчезли.
Самыми популярными были самолёты, парой вращавшиеся на оси (и когда из самолёта внизу выбирались двое катавшихся, уступая место следующим, в верхнем двое висели вниз головой). Усложнённым вариантом являлся «иммельман»: самолёт, который во время такой петли ещё и вращался вокруг своей оси. Для меня, подростка, это представлялось довольно героическим испытанием.
Попроще (но и здесь жутковато) выглядело кресло на длинном рычаге, где тебя привязывали, ударяли твой конец рычага о большую пружину, так что он размашисто поднимался, опускал тебя на другом конце вниз головой, а потом возвращал обратно. Кажется, это называлось «Летающие люди». Для меня это был экстрим, я как бы одновременно испытывал и утверждал своё мужество.
Работало и «чёртово колесо» (позже, гуляя там со своими детьми, я его уже не видал). На диске диаметром метров пять с лёгким коническим возвышением к середине усаживалась группа желающих, после чего диск начинал вращаться всё быстрее. Центробежная сила настойчиво стаскивала людей с диска. Зазора между диском и остальным полом почти не было. Изредка какому-нибудь ловкачу удавалось удерживаться в центре диска (свесившись по обе стороны от центра вершины), мне нет. Порою слаженная компания цеплялась за руки, образуя кольцо вокруг центра диска, тогда у них появлялся шанс удержаться.
Иногда частью прогулки становилась поездка на «речном трамвайчике». Это было весёлым праздничным переживанием, особенно если удавалось встать на палубе впереди, так что вся Москва-река открывалась тебе, и можно было вообразить себя отважным капитаном.
Однажды мы плыли вдвоём с мамой, и я оказался рядом с колоритной индианкой в сари с точечкой на лбу. Языковых возможностей пообщаться у меня не было, но дружелюбие било через край. Вспомнив, что недавно мне купили значок, который меня восхитил – это была медалька вычурной формы с золочённым главным павильоном ВДНХ, – я презентовал его иностранке. Она обрадовалась, всполошилась – и вручила мне, отстегнув со своего наряда, брошку в виде цветка с голубыми стёклышками-лепестками и прозрачной серединкой. Этим наше общение и закончилось, но я помню, как долгое время подозревал, что в брошке – настоящие драгоценные камни (бриллиант и сапфиры, например), и даже пробовал резать серединкой по стеклу, чтобы доказать её алмазность. Не очень-то она резала, но до сих пор брошка хранится в моей сувенирной коробке.