Свойственно мне было и некое бахвальство математической аурой. Однажды я ночевал в комнате у бабушки с дедушкой, но никак не мог заснуть. Горел верхний свет, дедушка с бабушкой о чём-то спорили, и я решил намекнуть им, что мне нужна более благоприятная обстановка для сна. Изображая спящего, я слегка застонал и, не открывая глаз, произнёс как бы в бреду, но внятно: «Интегрируется детерминант бифокального глобоида» (полная абракадабра). Дедушка озабоченно констатировал:
– Да, заучился мальчик.
Бабушка включила настольную лампу вместо люстры, и громкий разговор прекратился. Довольный достигнутым впечатлением, я заснул.
В школе обнаружился театр «Огонёк». Театр? Прямо в нашей школе? Интересно. И мы с Борей Пигаревым пошли туда записываться. В актовом зале нас встретила Надежда Семёновна Горохова, режиссёр «Огонька».
– Ну-ка, крикните, – попросила она.
Я крикнул. Боря тоже.
– Нет, не так, как находясь в зале. Представьте, что вы в лесу, и надо до кого-нибудь докричаться, а то плохо дело…
Мы закричали по-другому. В дверь зала заглянула испуганная дежурная. Нас приняли.
Потом выяснилось, что принимали, в общем-то, всех. Участником «Огонька» позже стал и мой брат Лёня, который тоже учился в пятьдесят второй.
«Огонёк» был детищем Надежды Семёновны. Она привела его в пятьдесят вторую школу, когда он уже имел свою историю. С фрагментами этой истории мы могли познакомиться, разглядывая фотоальбомы, встречаясь с прежними участниками, слушая рассказы Надежды Семёновны. Детей у неё не было, зато был «Огонёк», и мы не раз собирались у них с мужем в Шведском переулке: на день рождения Надежды Семёновны или по другим поводам.
Худая, невысокая, с сияющими глазами, Надежда Семёновна учила нас разнообразной магии актёрского искусства, начиная с системы Станиславского и заканчивая умением гримироваться или, например, говорить шёпотом так, чтобы тебя слышали последние ряды зала.
А директор Склянкин постарался сделать стандартный актовый зал по-настоящему театральным – с рампой, кулисами и так далее.
В труппу «Огонька» входили и ученики пятьдесят второй, и те, кто учился неподалёку, и некоторые из прежних участников. Многие задерживались здесь после того, как заканчивали школу. Я изредка играл в спектаклях и тогда, когда учился на мехмате, и даже позже. Надежда Семёновна уже ушла в другой мир, а я всё ещё видел порою сны, в которых она вела репетиции «Огонька».