Грохот гоп-допа вызвал бурную дискуссию между учениками и учителями о его допустимости в школе, полемику в настенной газете и… административное запрещение этой забавы, разрушительной для столов. Насколько уж оно соблюдалось – дело другое.
Любопытный эпизод случился в нашем девятом классе в феврале. Было тепло, текли ручьи. Петя Оренштейн поспорил с Юрой Портновым, что тот ни за что не пробежит от школы до метро в плавках. А тот возьми да прими вызов. Летом, на пляже, ведь ходят люди в плавках, и ничего. Ставка была немалая – десять рублей (1961 года). Пари стало известно на весь класс и всех взбудоражило.
К началу бега у нескольких человек в руках оказались фотоаппараты. Не спеша, во главе большой процессии сочувствующих, временами приветственно помахивая ручкой, Портнов добежал в плавках и в бабочке (она тоже входила в условия пари!) до метро. В подъезде одного из ближайших домов Оренштейн с ним рассчитался, на чём, казалось бы, дело и кончилось.
Но ничего подобного! Оно продолжилось на следующий день. Левитас собрал нас на комсомольское собрание, и пропесочил за эту аморальную выходку (обнажёнка, да ещё деньги). Мы хихикали, но понимали безвыходность его положения: он обязан был отчитать нас. Постановили, что такого не повторится, однако фотографии экстравагантного променада ещё долго ходили по рукам.
Был у нас и свой школьный КВН. Остроумия на нём хватало, и оно высоко ценилось членами жюри. Как и оригинальность мышления вообще.
Запомнился один конкурс, в котором двум представителям команд дали задание: съесть по большущему яблоку, кто быстрее. Представитель соперников принялся уплетать своё яблоко с невероятной скоростью. Казалось, его победа неизбежна. Но наш Андрей Соловской быстро обгрыз яблоко, проделав узенькую дорожку «по экватору», и положил его на стол жюри со словами:
– Огрызков не ем!
Соперник замер с набитым ртом. Зал аплодировал и хохотал. Этот конкурс мы выиграли, не говоря о дополнительных очках за остроумие.
Мы были вторыми, кому предстояло учиться лишний год. Лишним он представлялся потому, что до этого была десятилетка.
В удлинении учёбы, объективно говоря, было кое-что положительное. Школьная программа стала менее спрессованной, появилось время для углублённого преподавания, и мы почувствовали это, прежде всего, на своём профильном предмете – математике. Но в принципе неправильно построенная система обучения (без предварительной ориентации в приоритетах) всегда останется тришкиным кафтаном: как ни удлиняй в одном месте, будет жать в другом.