Короче говоря, мне выпало танцевать па-де-грас. Такой старинный танец, изящный и величавый. Наверное, это был вообще мой первый танец в жизни, да ещё сразу на сцене! Дрессировали меня, как очень неспособного медведя в цирке. Но всё-таки я станцевал. Больше не помню ничего, потому что думал только о том, как бы не сбиться.
Сейчас понимаю, насколько мне это было полезно. Раскрепощением, зигзагом в другое измерение. Не потому ли в девятом классе меня потянуло в театр «Огонёк»?
К качеству учёбы я относился спокойно. И тогда, в пятом, шестом, седьмом, восьмом, не оценивал учителей по степени квалификации. Просто от одних исходило тормошение, а от других – нет. Сейчас, перейдя в выпускные десятилетия жизни, я всё больше утверждаюсь в мысли, что, как писала Конкордия Антарова в своём необычном и не очень литературном романе «Две жизни», каждый человек для тебя – великий учитель. Даже если он школьный учитель, он тоже великий учитель – если ты способен у него научиться. Ведь не только от него зависит возможность что-то передать тебе, но больше от тебя самого зависит возможность что-то получить от него. И речь не только о предмете преподавания.
Если исходить из этого принципа, отменяются какие-либо упрёки к преподавателям, старавшимся нашпиговать меня образовательными сведениями и вместе с тем позволявшими вглядеться в свою человеческую натуру. Ведь каждый из них выступал перед классом, как на подиуме. Спасибо им всем! Преподавание – нелёгкая и во многом самоотверженная работа. Если бы уже тогда я стремился видеть в каждом человеке великого учителя, как многому мог бы научиться дополнительно! Но вот этому главному никто меня не научил. Значит, рано было. Не готов был к настоящим знаниям, внепредметным. Школьным предметам – да, учился. А о главном – не задумывался. Не было таких предметов, не попадались такие книги.
А учителям, право, признателен. Всем и каждому. Даже Валентине Васильевне, научившей меня тому, что преподавание литературы не обязательно связано с глубиной личности.
Непоездка в Артек, но ёлка в Кремле
Некоторое время я входил в совет дружины. Хорошо учился, хорошо себя вёл. К тому же был сыном учительницы… И меня решили отправить в Артек91 – всесоюзный пионерский лагерь высшей степени почётности.