— Нам сюда, — отчаянно вздыхает Аня и сворачивает к длинному коридору, чем-то напоминающему больничный. Такие же наполовину выкрашенные тёмно-зелёной краской стены, множество похожих дверей и бьющие в нос запахи. Вот только если в отделении пахло хлоркой и стерильностью, то здесь воняет старыми залежалыми вещами и прокисшим супом, дешёвым средством от тараканов и неустроенностью. Невольно прикрываю нос тыльной стороной ладони, с ужасом понимая, что так в скором времени будет вонять и от меня.
— Здесь кухня, — щебечет Румянцева, не обращая внимания на въедливые ароматы.— Там душевая, а за ней прачечная.
— Можно сдать вещи на стирку?
— Скорее постирать самому, — ухмыляется девчонка.— Готовить, кстати, тоже придётся самому. Умеешь?
— Разумеется, — вру, придав голосу излишней самоуверенности, и сожалею, что не остался в больнице.
— А вот и твоя комната, — Пуговица тормозит возле неприметной двери с номером 234, не решаясь зайти.
— Чувствуешь? — веду носом, улавливая в воздухе съестной аромат, на сей раз не кислый, не мерзкий, а вполне себе аппетитный.
— Время обеда, — разводит руками Аня. — У тебя в холодильнике есть яйца и пельмени. На сегодня хватит, а завтра сходим в магазин. — Согласен?
— Согласен!
Заручившись моим кивком, Румянцева изо всех сил колотит кулачком в дверь.
— Ты чего делаешь? – недоумённо хлопая глазами, достаю из кармана ключи. — Хозяин комнаты здесь, перед тобой.
— Ой, — виновато смотрит на меня Аня. — Я забыла тебе сказать, что ты живёшь не один, а с Мишей.
— С каким ещё Мишей? — настороженно уточняю: всё это похоже на дурной сон, которому ни конца ни края.
— С Петуховым, — преспокойно отвечает Аня.
Ответ, конечно, по существу, но беспокойство на душе множится с космической силой.
— Давай, я задам вопрос по-другому, — дабы удостовериться, что я ни фига не по мальчикам, хватаю Румянцеву за плечи и, жадно елозя по ней взглядом, уговариваю мужика внутри себя проснуться. — Почему я живу с Мишей, а не с Катей или Мариной, например?
— Не знаю, — от неожиданности распахнув глаза, Аня трепещет в моих руках и сбивчиво пытается оправдаться. — Я не в курсе, как у вас тут всё устроено, правда.
— У кого «у нас»? — голос дрожит, как и руки, всё крепче сжимающие хрупкие плечи.
— Илья, успокойся. Миша хороший. Вот увидишь, он тебе понравится.