— Останешься на ночь? — спросил я Лию
будто между прочим.
— Ага, — улыбнулась барышня, взяв
меня за руку. — Только заведи будильник на пять утра — у нас завтра
групповой выезд за город. Гера считает, что мы уже готовы в полную
силу работать.
— Серьёзно? — удивился я.
— Ну, Петя! Мы два месяца
взаимодействие отрабатывали! А на следующей неделе вообще куда-то
под Зимск поедем.
— Это зачем ещё? — неприятно
поразился я.
— Гера убеждён, что Новинск слишком
близко к Эпицентру, тут условия тепличные. Попробуем вне научной
территории поработать. Он пока в ректорате поездку продавливал,
сколько нервов из-за нас потратил!
Гера, Гера, Гера…
Я вновь ощутил раздражение и не
сдержался, буркнул:
— Да какие ещё тепличные условия? Что
он вообще в этом понимает?!
— Петя, ну ты что? — воззрилась на
меня Лия. — Знаешь, как его в ректорате ценят?
— Он не оператор, — привёл я
последний аргумент.
— Он оператор, — огорошила меня
неожиданным заявлением спутница. — Его даже на подстройку в Айлу
отправляли. Там что-то не так прошло, и он способности потерял.
— Это он так говорит?
— Нет, это Федора Васильевна по
секрету рассказала. И вообще, Петя, не будь букой!
Новость перевернула моё представление
о наставнике с ног на голову, и ничего не оставалось, кроме как
примирительно улыбнуться.
— Просто начинаю тебя к нему
ревновать, — попытался перевести всё в шутку.
— Да какая может быть ревность! Мы с
тобой просто дружим!
Увы и ах, но наши отношения иначе как
просто дружбой Лия расценивать отказывалась категорически. Когда в
последних числах июня допоздна засиделись на кухне, а проснулись
наутро в одной кровати, расставание с девственностью она приняла
как должное, а вот серьёзность моих намерений с тех самых пор
попросту игнорировала.
Какое-то время шли молча, и
раздражённое сопение Лии начало порядком действовать на нервы, я
немного поколебался и всё же спросил:
— А с чего ты вообще Федору
Васильевну на этот счёт расспрашивать взялась?
Лия замедлила шаг и остановилась на
углу моего дома.
— Петя, ты и в самом деле
ревнуешь?
Ну и что я мог сказать?
«Нет, не ревную» или «ревную,
конечно»?
Так куда ни кинь, всюду клин! Не
ревную — значит, безразлична? Вслух ничего такого Лия не скажет, но
вдруг подумает? Ну а признание в ревности неминуемо обернётся если
не ссорой, то долгими разговорами о собственническом инстинкте и
месте женщин в современном обществе. Вот я и выдал, будто в прорубь
нырнул: