Это настолько поразило меня (как
говорится, в самое сердечко), что я даже не нашлась, что ответить.
Промычала нечто невразумительное, головой покивала, как болезная,
неуравновешенная особа.
— Видимо, сможете, — резюмировал
профессор Картер. — Идите спать. Ах да. Надеюсь, вы понимаете, что
никто не должен узнать о нашем… хм… маленьком секрете?
Поверьте, в моих же интересах, чтобы
о связи между мной и одним зловредным профессором никому не стало
известно. А то пойдут всякие неприятные слухи.
— Разумеется, понимаю.
— Замечательно. Я попытаюсь решить
вопрос в ближайшее время.
— Слушайте, а то, что мы… ну… будем
далеко друг от друга? Не страшно?
В прошлый раз его накрыло, стоило мне
отойти на пару сотен метров от постоялого двора. А тут целая
академия. Мало ли где я заблужусь или куда занесет самого
профессора. Приводи его потом в чувство, откачивай на глазах у
всего честного люда.
Не спать же мне в его ногах и не
ходить за ним по пятам. Даже звучит смешно.
— Поживем — увидим, — не очень-то
успокоил начальник.
Он взглянул на меня, взглядом мазнул
по ключицам, по шее скользнул. Долго, резко, будто лезвием того
самого кинжала провел, которым разрезал собственную плоть.
Я поежилась.
— Вы вообще как? — мужчина задал
простой вопрос, а потому особенно странный.
— Да нормально, а что?
— Ничего. Завтра начинаются занятия.
Постарайтесь быть в надлежащем виде и приемлемом состоянии к семи
утра.
Ну что за невыносимый зануда!
А мне на секунду показалось, что он
искренне беспокоится, что почувствовал мою усталость и решил
поинтересоваться состоянием. Подумалось, что мы почти сроднились за
время поездки, что между нами что-то изменилось, потеплело хотя бы
на сотую градуса.
Ну-ну, черствый как прошлогодний хлеб
Дэррэл Картер не знает сочувствия или жалости.
Следующий день ничем не отличался от
предыдущих, тех, которые я запомнила. До поездки. До мертвецов. До
гнезда. До долгой холодной ночи в горах.
Картер вернулся в рабочий процесс
моментально и гонял меня как прежде.
Наверное, оно и к лучшему.
Потому что, если честно, за время
поездки я начала испытывать к профессору не только жгучую
ненависть, но и нечто другое. Уважение, наверное. Я увидела его в
действии, представила, с чем ему приходилось сталкиваться — на
войне не до сантиментов, — разглядела в нем настоящего воина,
первоклассного мага и человека, который готов нырнуть с головой в
болото ради спасения отряда.