Гонец – немолодой уже гвардейский
офицер, перекрестившись, передал мне некоторые, наиболее
мягкие.
Что за люди. Ну я то жив и здоров и
еще могу дать и остроту в моральный авторитет и кулаком в морду за
клевету. Но Александра-то зачем своими грязными руками трогать? Он
же был нашим императором. И неплохим, несмотря на кажущиеся
недостатки.
Бог с ними, я им не судья! Меня даже
не трогало то, что умер покровитель и я снова остался в одном
«рубище». С Николаем я, правда, не ругался, Поживем как нибудь с
Катей! И бедный Александр уже ни в чем не помешает.
А вам, живым, надо жить дальше. И я
даже знаю, что будет в ближайшее будущее, которое затронет и меня,
и императорскую власть и в общем-то всю Россию. Восстание
декабристов!
Часть III
Николаевское время
Глава 8
С печального осенне-зимнего кладбища
поехали в имение покойного тестя. Там все знакомо и все как-то
горестно. Жене все напоминало о прошлой жизни и об умершем отце.
Мне-то что, а вот ей тяжело и грустно. До обильных слез.
Катя, чтобы избавиться от этих
невеселой памяти, хотела сразу продать, но я отговорил. Рядом была
моя большая аренда, так и так туда ехать. заодно и сюда. Куда
спешить?
И в Санкт-Петербург я уже не
торопился. В гвардию мне особо не надо, во дворец тем более. У
нового императора Николая Павловича явно есть свои любимчики и свои
интересы. Хотя я с ним не враждовал, но, тем не менее, дружбы у нас
тоже не существовало. Зачем мешать, лезть в ненужные друзья?
Съездил скромно на императорские
похороны. Постоял вдалеке. Тот не тот, кто ж его знает! Тело было.
Вернулся в свой собственный дом, к Кате.
Одна она у меня осталась в этой
реальности. Больше никого. Одним я не нужен, другие мне не
нужны.
Попаданец она или туземных кровей –
какая разница?
Моя любимая, как всегда, неугомонная
женщина настоятельно попыталась втянуть меня в дела домашние,
сутяжные. Понимаю, когда сам занимаешься хозяйством, оно
развивается эффектнее. Отдача увеличивается на несколько процентов.
Если увеличит это на базовые семьдесят шесть тысяч рублей
ассигнациями, сколько будет?
Я только пожал плечами. По большому
счету, все имущество в моем помещении было государственным,
пожалованным мне государем-императором. И, как только его не стало
оно, скорее всего, уже не мое. И главное, не нужно мне это.
Как-нибудь полживем!