«М-гм, что за Гриша! Это Лепехин? -
удивился я даже не отчаянному крику, а произнесенному имени, - я,
конечно, горд собой, но не до такой же степени! Врет, собака,
наверное, со страха. Угадал, паршивец. Но откуда же он знает?».
Ответа на этот вопрос не было,
поэтому я временно его отложил, дав себе слово, что потом вернусь.
И продолжил рассматривать обстановку.
Вблизи я подкорректировал его
возраст. Не парень, естественно, и уж тем более не мальчик, просто
тощий невысокий сморчок - мужичок. Так сказать, жертва плохого
питания в детстве. Видывал я таких на селе и в сытом XXI веке.
Обычно мужики его все били и от этого он был всегда плаксив и
трусоват. А уж в XIX веке, когда крестьян, как правило, скорее не
кормили, чем кормили, таких было масса. Практически, каждый второй.
Хотя, такие, как я, тоже были, но как мамонты, то есть редко и
почти невероятно.
- Ты меня знаешь? - требовательно
спросил я, - считаю до Ату, после этого буду бить кошмарно и до
крови! Сказать, кто такой Ату, ни за что бы не сумел, но не числа
же его считать!
Предложение мое было откровенно
идиотское, но и сама обстановка оказалась предельно дурацкая. Что
поделать! Хотя моей жертве было совсем не до анализа ситуации и
пересчета присутствующих лиц.
- Конечно, знаю, не бей, - плаксиво
заныл абориген. И, повинуясь моему настойчивому злому взгляду,
продолжил: - парень ты переросток с соседней деревни. Дружки уже
давно женились и обзавелись своим хозяйством, а ты все не
успокоишься. Народ бьешь, да девок портишь. Намедни даже с дочкой
помещичьей стал гулять! Вот барину-то весело стало – сразу начал
всех бить и матерно ругать! И до икоты его обматеренным и избитым
крепостным. Ой!
«Мальчуган» запоздало сообразил, что
слишком заболтался и теперь ему точно дадут по морде. Он сжался на
земле и со страхом поглядел снизу верх, на меня сердитого. Я
кое-как успокоил свои эмоции. Не до него было. Пришлось просто
смирится перед жизнью и пофилософствовать.
По-видимому, у меня, как и у всех,
пошла обширная черная полоса в жизни. Во-первых, мне подфартило с
рейдом в хронологическом прошлом, и я попал в другого реципиента –
с гвардейского полковника до обычного крестьянина чуть ли не из
бедной семьи. Во-вторых, крестьянин этот был психически вроде как
бы болен. Во всяческом случае, поступки у него были странными. Как
там говорят у нас французы, ни одна женщина не может дать больше,
чем у нее есть. Зачем ему помещичья барышня, когда сколько девиц на
деревне. Из-за этого придется страдатьмне. Охо-хо!