- Ваше императорское величество! –
объявил я твердо, - Господом Иисусом Христом нашим и вашими
потомками вы обязаны быть российским императором. И никакие слабые
дворяне не собьют вас с честного пути вашего!
Видимо, моя решительность вкупе с
физической мощи оказало на него большую роль. Он ничего больше не
сказал, но лицо его стало более спокойным и непреклонным. Видимо,
кризис прошел и он окончательно понял, что должен быть
императором.
Уже только когда мы ушли в его
кабинет и остались одни, император признал:
- Сергей Леонидович, это была явно
моя слабость. Спасибо!
На что я ответил, не сбиваясь с
прежней позиции:
- Ваше императорское величество, что
бы не случилось, вы должны отдать ваш трон своему сыну и наследнику
Александру! Это ваше право и долг! И никакие псевдослуги из дворян
не должны вас поколебать!
- М-да, - согласился Николай и уже
твердо вышел в коридор.
- Кстати,- спросил он меня,- тут
только что был Штампе. Куда вы его убрали?
Если бы Николай Павлович по-прежнему
колебался, я бы просто его обманул. И ничто бы во мне не дрогнуло –
ни совесть, ни душа. Мало ли мы выдели его мертвы. Просто лежал в
обмороке. Или, например, в пьянее. А потом пришел в себя и ушел,
застеснявшись.
Но Николай был уже стоек и
непреклонен, и я спокойно зашел в холодный чулан, куда мои ребята
положили мертвого Штампе. В самом деле, что эта дохлятина будет под
ногами валятся?
- Вы убили его, - констатировал
император, хотя видел его мертвым неоднократно. Он был спокоен, все
же взрослый мужчина XIX века, а не кисейная барышня двумя столетия
позже.
Что делать, надо понимать, что монарх
был твердый и законный человек, а любая его деятельность, даже
белошвейки, приходит е смертям. Но из-за этого выживают еще больше
людей – и поданных и чужеземцев. И уже очень спокойно сказал:
- Да, ваше императорское величество!
Он собрался сюда, чтобы убить вас и заставить вашего сына заставить
идти по его пути. Но, слава богу, князя Орлова из него не
получилось!
Монарх внимательно посмотрел на меня
и спросил логичный вопрос:
- Он ведь пришел не один?
Я ответил ему правду:
- Разумеется, ваше императорское
величество! Но у меня тоже было несколько десятков человек, а
взятые им преображенцы не собирались драться до последнего. Поэтому
в конечном итоге мы сражались с ним вдвоем и он оказался
слабее.