Вот с этим я и ее поздравил.
Новость была восхитительная. Катя
сразу забыла про все «вины» мужчин в целом и мои в частности.
- Значит, - волшебным голосом
неземного ангела сказала она, - сегодня я не только стала «его
сиятельство», не только «его превосходительство», но и стала главой
гвардейской дивизии?
Я только вздохнул. кажется, самые
черные мои мысли очень даже собираются стать реальностью
- Дорогая, - тяжело вздохнул я, - ты
все-таки не забывай, что начальником дивизии Николай Павлович
поставил меня и я за него отвечаю.
- Конечно, дорогой, - безмятежно
ответила она, улыбнувшись мне ангельской улыбкой, - я это
обязательно учту!
- Ага, - подумал я саркастически, -
два раза и без противогаза. Вслух же сказал:
- Домой приедем, надо с тобой
поговорить.
Не знаю уж, каким тоном я с милой
разговаривал. Только явно, что она сильно напугалась. Мне даже
нехорошо стало. Но я сдержался. Жена да испугается мужа своего.
Вот!
Приехали домой, хотел сразу начать
«крутой» разговор. Но Катя заявила, что очень голодна и потребовала
пообедать.
Можно и так. Тут все стало понятно.
Кормили меня и кормили здорово. Катя сама стояла с шумовкой и ждала
любого знака, чтобы добавить. Ох уж эти бабы. Только так, потому
что сударыней здесь и не пахло.
Напился и наелся до глотки. Что уж
там ругаться! Скажем так, договорились:
- сведения из дома не таскать;
- жена вперед мужа не идет;
- жена не ревнует мужа, а муж
наоборот;
- жена в дивизии является хозяйкой
только в дивизионном собрании, а в остальном муж начальник.
И что? Если бы я предложил в конце
отрезать голову, она бы тоже согласилась? Фу!
Глава 9
На следующий день занимались военной
бюрократией. Для начала пришли (я и император Николай) в
артиллерийскую команду. Бывшие подчиненные не ждали, а тем более с
августейшим монархом. Но вовремя построились. Бортников
отрапортовал, гвардейцы проревели лужеными глотками.
В общем, все было, как надо и даже
лучше. Единственно, мне не понравились их морды (лица). Ко мне
обращались как с хорошим, но покойником. Что за ерунда! Выбрав
момент, когда Николай увлекся с рядовыми шагистикой, зажал
прапорщика и потребовал рассказать все в чистую.
Бортников не соврал, и трагическим
тоном поведывал мои продвижения по служебных ступеньках, что только
насмешил. Вот ведь мудрецы!