Я не понимающе посмотрел на него.
Николай пояснил:
- Во дворе столько блистательных
кавалеров, а вы рассорились с Екатериной Геннадьевной.
Я ответил с легкой улыбкой:
- Ваше императорское величество, по
моему опыту я знаю, что, если женщина захочет, то она все равно
изменит.
- И что же! - император удивился и
заинтересовывался по-настоящему: - под этим соусом вы не будете
совсем глядеть за ней?
-Почему же, - лениво ответил я, -
просто у нее сейчас есть еще одна важная причина – она
беременна.
- Мда-с? - в раздумье сказал Николай,
- а по ней не скажешь. Впрочем, ладно. Это ваше дело. Поговорим,
или, точнее договорим от вчерашнего.
Он помедлил, посмотрел на мою
реакцию. Она, по-видимому ему понравилась и монарх продолжил:
- Так я по поводу нашего вчерашнего
разговора. Ты понервничал, я понервничал. А дело от этого не
решилось. Очень серьезное дело. Я предлагаю решить его по частям,
не ругаясь понапрасну.
Спокойный и выдержанный самодержавец,
логично и аналитично рассуждать – это всегда очень замечательно.
Даже если он, с моей точки зрения и немого перегнул по моему
поводу. Переживу. Рассудив так, я с достоинством сказал:
- Точно так, ваше императорское
величество!
- Вот и замечательно, - как мне
показалось, с облечением произнес император, - я предлагаю для
начала формализовать эту проблему.
М-гм, формализовать? Узнать бы, что
он еще понимает? Я нацепил но свою морду (или лицо)
заинтересованное выражение.
Мой августейший собеседник понял это
как знак продолжать, пояснил:
- Мы оформим специальное учреждение
по развитию дворянства и поставим вас во главе него. А?
Николай посмотрел на меня – как
я?
Как я? А как я? Да честно говоря,
весьма плохо. Был уже в истории прецедент. Так замучили
крестьянскую реформу, что историку только руки развели. С другой
стороны император уступил, похоже, всю ночь думал.
А что он не то надумал, так это
ерунда, улучшим! Что нам стоит дом построить, что нам стоит
разломать! Сколько уж нам в истории хорошие реформы развалим. Так
почему мы плохую реформу намодернизируем?
- Совершенно верно, ваше
императорское величество! - очень инициативно сказал я. И,
по-видимому, слишком инициативно. Николай подозрительно посмотрел
на меня. Действительно, то я выступаю против, аж до ора. А то вдруг
строго ЗА.
Ладно, подкорректируем: