Ничего, - поддерживал я себя
внутренне, - хотя бы так. мог бы совсем не интересоваться.
Рассказывал бы тогда сам себе. А тут, какой никакой, а
собеседник.
Император знал Апраксина с детства.
Тот был сыном екатерининского шталмейстера и выращивался почти при
дворе. Заинтересуется, в каком бы состоянии не был.
И ничего, что я рассказывал
практически исторический анекдот. Для них это была реальная и
довольно бурная жизнь. И граф а свою очередь не очень-то обидится.
Ему, как настоящему придворному, главное было вельможное внимание
монарха. А уж по какому поводу ему наплевать!
Как и любой анекдот, даже не важно
смешной не смешной, он в конечном итоге вызвал искренний смех, что
мне и требовалось.
Что бы мы не рассказывали о себе, как
бы не пытались поднять себя над природой, все равно мы рабы
простейших реакций и поверхностных рефлексов. Например, движение
мышц во время смеха уже само по себе поднимает настроение. Пусть
даже нам было не смешно, а мы имитировали смех, чтобы не попасть из
общего ряда.
Вот и Александр сначала заставлял
себя смеяться, а потом начал смеяться искренне, потешаясь над
коллегами – королями Европы. Что делать, занимательных рассказов
про отечественных придворных у меня было немного, а вот про
европейских монархов гораздо больше. Аж на лекциях доценты
припоминали.
Отсмеялись. Александр, вытерев слезы
на глазах от смеха, сказал:
- Ну ты, Егор Алексеевич и дал
коленца, вусмерть! - и уже серьезно: - надеюсь, только это не для
издевательства над его королевскими величества? Жакобинцем ты вроде
бы не являешься.
Жакобинцем (так в XIX веке называли
якобинцы) я действительно не являлся, хотя и прекрасным настроением
к ним не обладал. Те еще шавки! И, как правило, яростные русофобы.
Что их жалеть?
Переменил тему, рассказал пару
историй о гусарской рубке. Александр, оказывается, мало что знал об
сабельном поединке. Больше полагал на шпаги. Ну, это мы поправим!
Рассказал ему с высоты XXI века, как это виделось. Монарху все это
понравилось, да так, что после обеда, чтобы утрясти полученную
обильную пищу, пошли на кавалерийскую арену, прихватив сабли и
князя Нарышкина-младшего (племянника старого друга императора). За
одним, разумеется, переоделись в мундиры изюмских гусар – Александр
с эполетами полковника, Сашка Нарышкин – ротмистр, а мне наделись
звездочки поручика (!). расту, однако.