Просвет между верхним ярусом, на котором я сейчас находился, и нижним был затянут тентом. Впрочем, тентом это можно было назвать с трудом. Скорее большим лоскутным одеялом, сшитым из обрывков брезента.
Тягучий вечерний степной воздух был заполнен стрекотом тысяч насекомых, прячущихся в мелкой выгоревшей траве. Казалось он был на столько прогрет солнцем, что стал сравним с жидкостью, которая с каждым вдохом заполняла легкие, а потом вытекала тоненькими струйками через нос, обжигая грудь.
Я ещё не бывал в этих краях. Обычно я ходил в караванах Виктора Москвина – замечательного купца, который превосходно сочетал в себе деловую хватку и превосходное чувство юмора. Но в этот раз случилась беда и Виктор поймал пулю во время дерзкого бандитского нападения прямо на подъезде к Оренбургской заставе. Всё обошлось относительно благополучно, и он остался жив, но ранение было достаточно серьезным, так что купец был вынужден остаться в тамошней здравнице на пару месяцев.
В силу того, что мои обязательства по договору были выполнены, я решил не терять времени даром и нанялся на этот караван, рассчитывая вернуться в Оренбург как раз к выздоровлению Москвина, что бы заключить договор на обратный путь. Не смотря на то, что через заставу проходило множество торговых путей, поселение было небольшим. Домов триста, может четыреста.
Сам же Оренбург находился в десятках километрах западнее заставы. И несколько вечеров я, поднявшись на высокую стену периметра, наблюдал за тем как ярко-красное степное солнце садится за очертания разрушающихся домов. Их обугленные, черные контуры, напоминали мне уродливые зубы, торчащие из не менее уродливой челюсти какого-то неведомого существа.
Местные зазывалы несколько раз усердно пытались завлечь меня в рейдовый отряд на зачистку руин и сбора полезных материалов, но я каждый раз отказывался. Ведь в каждом деле были свои хитрости и тонкости. Для зачистки руин городов надо было обладать одними навыками, оружием и экипировкой, а для охраны караванов совершенно другими…
Я потянулся. Превосходные сандалии, качественно выполненные из толстой кожи с закрытым носком и пяткой, уперлись в рюкзак с моими личными вещами. Сменная одежда, бритвенные принадлежности, несколько ремней, набор инструментов для мелкого ремонта, нож из хорошей стали, кожаные чуни, пропитанные клейковиной, чтоб не пропускать воду. Три десятка патронов для дробовика, спички и прочие мелочи были компактно уложены в этот плотный нейлоновый рюкзак, усиленный вставками из грубо выделанной кожи.