В медиуме поэзии, как в тайне тумана, сливаются реальные контуры изображаемого с их нереальным, далеким отражением в пространстве и в сознание человека. И все – кажется столь естественным, и в то же время – столь чудесным.
Слова – первопроявление, а не проявление поэзии. «Слово – это величавая вещь, в нем заключены выразительные средства всех видов искусств, – краски, линии, формы, движения, звуки, все, – пишет непревзойденный мастер художественного слова, болгарский писатель Йордан Йовков, – Главное, чтобы ты мог владеть этими богатствами».
В словах сокрыта магическая сила воздействия поэзии. Главное, чтобы поэт умел владеть их богатой палитрой. Главное – как слова сложены в поэтическом пространстве.
Михася Стрельцова можно назвать кудесником, волшебником поэтического слова. Слова в его поэзии излучают особое сияние, они точно чудодейственный магнит, привлекают другие, самые удачные и самые нужные слова. В его поэзии слова не просто существуют, а живут. Живут, но закону биоценоза, в художественном согласии. Они излучают энергию, и создают поле контекста, «заряжают», дополняют друг друга.
Кажется, будто слова сами находят поэта, идут к нему: из сотен слов он выбирает те, самые нужные, те, которые потянут за собой и «вяжут элементы текста и контекста. Как будто невидимые магниты внутреннего камертона притягивают их, определяют их место в поэтическом пространстве. Возникает чувство лёгкости. Техника исполнения просто не замечается. Поэтическая субстанция, как бы просачивается изнутри. Она как бы и «в», и «вне», и «под», и «над» словесной формы. Именно это и является главным признаком творческой свободы, проявлением личности. Именно это говорить о том, что здесь творила душа и прикоснулась рука художника-ювелира.
Прозрачность и простота – одна из основных черт поэтического письма Михася Стрельцова, который понимает, что начало всех начал в поэзии – минимум средств достигать максимума образной информации, наполненности. Для него главная эстетическая задача – соразмерность слова и предмета, явления. Преодолевая разрыв между мыслью и ее выражением, он ищет соответствие слова и его сути. И возвращает словам утраченную им первозданность, глубину, «достоинство».
Мироощущение поэта адекватно его языку. Он предпочитает выразительности и точности слова, не применяя ни наружной многозначительности, ни неясных намеков. Метафорой М. Стрельцов пользуется, как пользуются целебными травами – в малых дозах, чтобы не отравить поэтический организм, употребив больше, чем нужно. Эмоциональный и словесный колорит его стиха, точного по смыслу, экономного, но средствам – вне риторики и громкого слова.