– За шалью помчусь хоть завтра. Сейчас гонорары не дают. Каждый автор сам платит редактору за публикацию.
– Эх, что тогда тебе остается? – развела руками женщина.
Фикрет пояснил, что его невеста будет брать деньги у тех, про кого напишет:
– Например, как я везу своего лидера, интересно только мне и родне. Мама заплатит Нелли – она известит публику, и твой внук станет самым популярным водилой в городе.
– И за сколько это обойдется?
– За 20 долларов в среднем, половина мне, половина редакции.
Но девушка не сказала, что не будет брать плату за статьи, а напишет их для души, требуя взамен только читательскую симпатию. Повезет, а там и на экране появится. Десять долларов она оплатит из выручки в салоне красоты. Никто из родных никогда не спрашивал, сколько она зарабатывает. На клиентов мастер не жаловалась. Некоторые, зная, что она сирота и собирается замуж, не брали сдачу и платили сверх положенного. Если чаевые в парикмахерской она принимала как должное, то плату в творчестве считала предвзятостью.
Фикрет возил Нилуфар в университет четыре раза в неделю. Будучи шофером председателя одной из политических партий, в свободное от работы время он распоряжался автомобилем как такси.
Молодые простились с Ясемен-ханум. Усадив рядом невесту, парень молча благодарил ее за то, что отвлекла бабушку от назойливого вопроса «когда ремонт закончится?». Девушка уже сыграла свадьбу[1] тогда, как жених медлил.
Фикрет был сыном ее тети по отцу, по-азербайджански, биби-оглу. Согласился на помолвку по просьбе матери. Кузина приняла предложение, потому что все ее одноклассницы уже вышли замуж, а большинство однокурсниц носили обручальные кольца.
Единственной свободной подругой была неудачница Садагят, учившаяся на дневном отделении филфака госуниверситета. Ей не везло во всём. Каждую сессию она сдавала через знакомых, а если просьбы не проходили, студентка прибегала к зеленым, которые добывала только у клиентов. Сада писала в четырех газетах и делала сюжеты для радио. Она и ввела Нилуфар в курс дела внештатного корреспондента, не видя в вымогании денег ничего зазорного.
Парень вышел из машины и побежал к таксофону, вернулся через несколько минут с искренней радостью на лице, что не ускользнуло от внимания невесты. Жених не впервые заставлял ждать себя, отвлекаясь на телефон-автомат. Сев за руль, он включил магнитофон, в котором зазвучал известный блатной (без ненормативной лексики) хит «Доля воровская».