– Просто мы очень разные, – нехотя объяснился Максим. – И прежде всего я. Я не такой… то есть не соответствую ей. Одним словом, парни, не мучайте меня. Не хочу говорить об этом. Давайте я лучше за пивом схожу, а то третьи сутки из этой берлоги не выходил на свежий воздух.
Когда Смыслов вышел из прокуренной квартиры, Шурик со Стасом испытывающе посмотрели на Диму.
– Что вы от меня хотите? Захотел бы, то сам бы вам все рассказал.
– Каков нахал! – издевательским тоном продолжал давить Шурик. – Мы же беспокоимся тоже!
– Короче, – сдался Дима, – я так толком и не понял. Сны ему какие-то снятся странные, какие-то рунические символы2. Как будто он жил раньше в Казани и был в прежней жизни волхвом. Бред какой-то. Просто парню тяжело дается учеба в универе.
– Я, если честно, и не знаю, что такое рунические символы, – озадаченно почесал затылок Шурик. – И что он с этим делает? – серьезно спросил Стас.
Дмитрий посмотрел на Стаса и несколько удивился отсутствию скепсиса в его глазах, который он ожидал увидеть. Лишь только у Шурика губы иронично согнулись в уголках.
– В Казань собирается ехать по родным, так сказать, местам. Ты что паришься, Стас, да мало ли кому что приснится? Переутомился просто парень.
Стас как-то грустно посмотрел на друга. В это время хлопнула входная дверь, и на кухне появился несколько посвежевший гонец с двумя баклажками свежего пива.
– Ну, старик, рассказывай: ты один собираешься ехать в Казань или к тебе можно присоединиться? – осторожно поинтересовался Стас.
Максим укоризненно посмотрел на Диму.
– Один. И давайте закруглим эту тему.
Максим стоял на перроне Казанского железнодорожного вокзала, нервно покуривал и ожидал отправления поезда в Казань. Что я скажу Елене Михайловне? Даше? Впрочем, этот вопрос уже стоял перед ним однажды, и он решил его, воспользовавшись хитростью. Вообще, у Максима Смыслова была замечательная черта: он считал, что нерешаемых задач не бывает. Бывает недостаток времени, знаний и упорства, но почти любую задачу можно осилить, подключив эти три составляющих.
«Война план покажет», – подумал Макс, смачно запустив окурок в урну метров с трех.
– Трехочковый, – выдал уже вслух завершающий перл Максим и взошел на подножку вагона.
Дорога до Казани прошла без приключений, и вот Максим уже сидел на скамеечке в знакомом дворике, наслаждаясь сентябрьским теплым вечером. Полная луна, в помощь тусклому фонарю, освещала двор. Воздух наполнялся ароматом акаций и липы, и Максиму жуть как не хотелось сделать еще шаг – позвонить в квартиру Елены Михайловны. Он вспомнил колкие глаза хозяйки, выражающие холодность и недоверие.