Арек
дёрнулся, оглянулся, подался ближе и понизил голос до зловещего
шёпота:
— Когда
забирали её с пепелища, которым стал дом для сирот. Она
единственная выжила в жутком пожаре, даже кружево на вороте ночной
рубашки не обуглилось, но проявитель снова промолчал.
Какие
подробности. Интересно, про кружево это академические сплетники
придумали?
— И сколько
приютов успела сжечь милая малышка? — ровно отозвался я, тщательно
контролируя каждое слово.
Потому что
надо быть шаргховыми идиотами, чтобы засунуть отпрыска стихийников
к обычным детям. Даже если промолчал выявляющий силу
артефакт.
—
Оттельберг забрал её в академию сразу после этого, — нервно дёрнул
подбородком Арек. — Хотя как забрал, она не подпускала никого, и
пришлось погрузить её в стазис стараниями десятка твоих коллег. Вот
только…
— Да говори
уже, — скривился я.
— Когда в
семь лет у лиерры Киндерен проявилась водная стихия, она… — Арек
снова дёргано оглянулся по сторонам, хотя в библиотеке, кроме нас и
библиотекаря, никого не было.
—
Кого?
—
Что?
— Кого она
убила на этот раз?
Действительно, бедные запуганные и беззащитные дети.
Всё, как и говорила Труберг, только она забыла, что многие из её
беззащитных — убийцы.
— Ирму
Хольд, своего куратора и… — Арек бросил на меня пугливый взгляд. —
Преподавателя по контролю над стихиями.
Бешенство отпустило на третьем пролёте лестницы. На четвёртом
включился мозг, на пятом пришло понимание, что это очень плохая
мысль. В коридоре я почти остановился, но рука уже рывком
распахнула дверь приёмной.
— О, Рик, чай ещё в силе… Рик!
Поздно — пара мгновений отделяло меня от ректорского кабинета,
так что и обаяние, и возмущение Аламеды пролетело мимо.
— Что-то случилось, профессор Шалинберг? — Оттельберг
невозмутимо поднял взгляд от бумаг.
— Согласно академическому уставу куратор может отказаться от
подопечного, если считает, что принесёт больше вреда, чем пользы. —
Вежливая улыбка, спокойный тон. И ни капли ярости, что кипела
сейчас внутри. — Полагаю, что для лиерры Киндерен кураторство
боевого мага будет особенно тяжело и прошу назначить мне другого
подопечного.
— Другого? — задумчиво подвигал челюстью Оттельберг. —
Другого…
Он вышел из-за стола, прошёл к стоящей тут же картотеке и открыл
один ящик.
— Почему вы решили, что кураторство будет в тягость? — Старик
обернулся на мгновение, а после открыл другой ящик.